Реплика Юза Алешковского
Однажды Юз Алешковский и Андрей Битов сидели в ресторане ЦДЛ (Центральный Дом Литераторов; был такой в Москве, а может и сейчас есть). Юз вел беседу в своем стиле, т.е. в стиле блестящей и совершенно ненормативной лексики. Ему это было можно. А за соседним столиком ел куриную котлетку по-киевски под названием “ЦДЛ” член правления этого самого Дома. Этот член был преуспевающим юмористом, мастером т.н. положительного фельетона. В какой-то момент юморист отбросил вилку и нож, а затем возмущенно произнес на весь зал:
"Работаешь, работаешь, устанешь, придешь в СВОЙ дом отдохнуть и слышишь вот такое безобразие!"
Все ждали скандала, но Юз вылетел из-за стола, приблизился к этому члену и с гневом проговорил:
"Ну, что ты такого, падла, написал, что ТАК устал?"
Все присутствующие знали специфику труда этого юмориста, а постановка вопроса была так неожиданна, что зал расхохотался. А бедный юморист аккуратно положил вилку и нож на скатерть, и затем, понурив голову, покинул зал.
Юз Алешковский — Иосиф Ефимович Алешковский (1929-), русский писатель и поэт.
Андрей Георгиевич Битов (1937-) - русский писатель.
Довлатова на этой странице пока ещё нет.
Вспоминая Довлатова
В начале девяностых годов XX века Андрей Битов и Валерий Попов, два уже весьма маститых российских литератора, сопровождали в независимую Эстонию группу молодых российских писателей.
Один из молодых с почтением обратился к Попову:
"Валерий Георгиевич, а скажите, как на вас повлияло творчество Сергея Довлатова?"
Попов даже на секунду потерял дар речи:
"На меня? Повлияло? Да он же позже меня начал! Он нормальный парень был. Его и за пивом можно было сгонять сбегать..."
Битов попытался встрять:
"Вот-вот, а я ещё тебя мог послать..."
Но Попов уже твердо закончил свою речь:
"Да, нормальный был парень... Это только после смерти он так чудовищно зазнался".
Сергей Донатович Довлатов-Мечик (1941-1990) — русский писатель и американский журналист.
Валерий Георгиевич Попов (1939-) - русский писатель.
Вот и всплыло, наконец, имя Довлатова.
Довлатов-экскурсовод
Примерно в 1975 году Сергей Довлатов работал экскурсоводом в Пушкинском заповеднике. Однажды он вёл группу учителей из Московской области и решил немного подшутить над ними. Возле домика Арины Родионовны Довлатов начал:
"Пушкин очень любил свою няню. Она рассказывала ему сказки и пела песни, а он сочинял для неё стихи. Среди них есть всем известные; вы их, наверное, знаете наизусть".
Один из экскурсантов клюнул на наживку и робко поинтересовался:
"Что вы имеете в виду?"
Довлатов, не задумываясь, ответил:
"Ну, например, вот это..."
И он с выражением прочитал до самого конца есенинское “Ты жива ещё моя старушка”.
Никто их экскурсантов (учителей!) никак не отреагировал на это “выступление”.
Довлатов о себе
Довлатов неоднократно заявлял, что считает себя не писателем, который “пишет о том, во имя чего живут люди”, но рассказчиком, повествующим о том, “как живут люди”.
О правильности произношения
Довлатов часто довольно резко выступал против неправильного словоупотребления в русском языке; доставалось и его друзьям, и знакомым. Однажды Анна Крот произнесла при нём слово “сложён”, с ударением на первый слог, слóжен, вместо сложён. Сразу же с двухметровой высоты на неё с укоризной упало:
"Это дрова сложены, а человек сложён".
Кредо Довлатова
Во время одной беседы с приятелями о литературе Довлатов разгорячился и закричал:
"Ни одной минуты не стану тратить на починку фановой трубы или утюга, потому что у меня полно литературных дел, и чтение — это тоже моё литературное дело".
Где мы живём?
В повести “Зона” Довлатов сравнивает устройство советского концентрационного лагеря и СССР:
"Лагерь представляет собой довольно точную модель государства. Причём именно Советского государства. В лагере имеется диктатура пролетариата (т.е. — режим), народ (заключённые), милиция (охрана). Там есть партийный аппарат, культура, индустрия. Есть всё, чему положено быть в государстве".
Отказ Воннегута
Однажды Довлатов обратился к писателю Курту Воннегуту с довольно скромной просьбой информативного характера.
Воннегут уклонился от ответа и мотивировал это так:
"Чем я могу помочь человеку, который постоянно печатается в “Нью-Йоркере”? Сам я там не печатаюсь".
Действительно, в журнале “Нью-Йоркер” регулярно печатались англоязычные версии Довлатовских рассказов. Неужели, Воннегут просто завидовал Довлатову?
Курт Воннегут-младший (1922-2007) - американский писатель.
Рождение сюжета
Однажды русский писатель Андрей Битов и советский поэт Владимир Цыбин в состоянии среднего алкогольного опьянения поссорились в одной компании.
Битов закричал:
"Я тебе, сволочь, морду набью!"
Цыбин вроде бы спокойно ответил:
"Это исключено, потому что я — толстовец. Если ты меня ударишь, я подставлю другую щёку".
Присутствующие расслабились, так как решили, что драка не состоится, и вышли, как водится, покурить на балкон.
Вдруг послышался сильный грохот, забегают с балкона в комнату и видят — на полу лежит окровавленный Битов, а “толстовец” Цыбин, сидя на Битове верхом, молотит его своими кулаками. Довольно внушительными.
Этот случай Довлатов потом включил в свою повесть “Иностранка”, изменив только фамилии: Андрей Битов и Владимир Цыбин превратились в “прозаика Стукалина” и “литературоведа Зайцева”.
Владимир Дмитриевич Цибин (1932-2001) — советский поэт и литератор.
И в заключение немного о других.
Представление
По одной из версий, когда молодого Евгения Евтушенко представляли Ахматовой, Евтушенко был одет в модный свитер и заграничный пиджак. В нагрудном кармане виднелась авторучка “Parker”.
Ахматова только спросила:
"А где ваша зубная щётка?"
Евгений Александрович Евтушенко (Гангнус, 1932-) - советский и русский поэт.
P.S. Конюшенная церковь
1 мая 1992 года в открытой за день до этого, к Пасхе, Конюшенной церкви [70 лет при коммунистах она была складом] отпели второго в её истории русского поэта – Олега Григорьева.
Первым был А.С. Пушкин.
Олег Евгеньевич Григорьев (1943-1992) — русский поэт.
Из жизни Московского литературно-художественного кружка (1899-1920)
(Продолжение следует)
