Уже распорядился
Когда союзники были уже недалеко от Парижа, императрица Мария Луиза (1791-1847) собиралась с сыном переселиться в Блуа и перед отъездом спросила Талейрана,
намеревается ли он ехать вместе с ней.
Талейран вежливо ответил:
"Нет! Я бы поехал с Вами, но уже распорядился, чтобы меня задержали на заставе".
Подобный ответ Талейрана резко переменил настроение умов в Париже. Все колеблющиеся и нерешительные стали спешно возвращаться в столицу, а общественное мнение
начало склоняться в пользу Бурбонов. Даже большинство людей, облагодетельствованных и возвышенных Наполеоном, проявили чёрную неблагодарность и переметнулись на
сторону врагов.
Талейран за Бурбонов
31 марта 1814 года, когда войска союзников уже вступили в Париж, во дворце Талейрана шли переговоры о судьбах Франции. Возле дворца собралось множество народа, который
ожидал решения своей участи. Кто-то утверждал, что Наполеон ещё может разбить союзников; им возражали.
Когда маршал Макдональд произнёс речь в пользу императора, аббат Жан Луи Обер (1731-1814) резко высказался против:
"Императорское правительство просто труп, только ещё не пахнет!"
Талейран решил смягчить цинизм последних слов и возразил предыдущим ораторам:
"Людовик XVIII — это политическое начало, а то, что вы защищаете, просто интрига".
Эта речь Талейрана возвысила Бурбонов в глазах населения и унизила Наполеона.
Этьен Жак Жозеф Александр Макдональд (1765-1840) — маршал Империи, герцог Тарентский и пэр Франции.
Ещё один француз
Первым из Бурбонов 12 апреля 1814 года в Париж через заставу Сен-Дени должен был верхом на коне въехать граф Шарль д'Артуа (1757-1836, в 1826-1830 гг. король Франции Карл X).
Талейран заволновался:
"Нельзя же ему въехать просто так. Надо что-нибудь сказать".
Ему возразили:
"Да он вряд ли что придумает. А вот какой бы был энтузиазм при встрече, если бы он сказал нечто остроумное".
Обратились к министру внутренних дел во временном правительстве Жаку Клоду дю Бёньо (1761-1835):
"Ну-ка, Бёньо, придумайте что-нибудь!"
Бёньо, как бы обращаясь к народу, сымпровизировал:
"Что с вами, господа? Во Франции ничего не изменилось! Только одним человеком стало больше".
Талейран расцеловал Бёньо и немедленно отправил гонца к заставе.
Уже через два часа граф д'Артуа произнёс похожую фразу перед членами парижского муниципалитета, которые встречали его у заставы Сен-Дени.
Правда, его историческую фразу часто цитируют несколько иначе и говорят, что "одним французом стало больше".
Конституция?
При реставрации Бурбонов многие надеялись на учреждение представительного правления, на введение конституции, как в Англии. Талейрана часто спрашивали:
"А что же с английской конституцией? На чём дело остановилось?"
Талейран всем отвечал, что Людовик XVIII похоронил эту идею всего одной фразой. Король сказал:
"Если бы я принял её, вы бы сидели, а я — стоял".
А вот и Старая гвардия
Людовик XVIII собирался въехать в Париж 3 мая 1814 года, но чтобы король не выглядел глупее своего брата, и ему следовало произнести какую-нибудь запоминающуюся фразу.
Ведь фраза, придуманная Бёньо, имела большой успех, вот и собрались лучшие умы Франции для поиска решения этой проблемы. Среди собравшихся были Талейран, аббат
Обер, Бёньо, Монтескьё и другие высшие политики и острословы. Да и сам Людовик XVIII слыл весьма остроумным человеком, но никто ничего не мог придумать.
Уже запрягли лошадей, чтобы ехать в столицу, решения проблемы всё не было, и в это время придворный лакей спросил дежурного офицера:
"Что делать со Старой гвардией?"
Этот вопрос был услышан, и вскоре его довели до короля, который сначала был немного озадачен, но быстро нашёлся:
"Что делать со Старой гвардией? Она пойдёт за моей коляской!"
Так и произошло, и это зрелище (Старая гвардия следует за коляской Людовика XVIII) было красноречивей всех слов.
Франсуа Ксавьер Марк Антуан де Монтескьё-Фезензак (1756-1832) — политик, член Академии.
"Любовницам — да! Любимчикам — нет!"
Вместе с Людовиком XVIII во Францию вернулось множество эмигрантов, сторонников и даже участников прежнего царствования. В короткое время эта шайка наделала столько
ошибок, что даже верный роялист Монтескьё вынужден был сказать королю:
"Ваше Величество! Французы могут терпеть королевских любовниц, но королевских любимчиков — никогда!"
Монтескьё как бы предвидел Сто дней.
Оговорка императора
Дождались! 1 марта 1815 года Наполеон высадился во Франции, но тут произошла заминка, о которой редко вспоминают. К встречавшим его таможенникам и простым жителям
император обратился со словами:
"Граждане..." -
и замолчал. Ведь обращение "граждане" было в ходу во время Революции, и при Империи не использовалось.
Кое-кто счёл эту оговорку дурным предзнаменованием.
Находчивость председателя суда
20 марта 1815 года Людовик XVIII собирался выехать из Парижа, а 19 марта в королевском суде рассматривались дела нескольких журналистов, которых обвиняли в том, что они
приветствовали приближающегося императора. Наполеон был уже буквально у стен Парижа, и председатель суда оказался в трудном положении. Однако это был очень
опытный юрист, который легко выпутался из создавшейся ситуации. Выслушав изложение дел, председатель суда объявил:
"Приговор будет оглашён через две недели".
О законности династии
Советник апелляционного суда так прокомментировал стремительное и триумфальное возвращение Наполеона:
"Я и не знал, что законность династии подтверждается проворством!"
Это изречение быстро разошлось по стране, стало весьма популярным и сильно навредило делу Наполеона.
Не к спеху!
В присутствии графини Дарю, муж которой был Государственным министром, Наполеон поинтересовался:
"А что, граф, ваш муж, конфисковал ли он имение князя Талейрана?"
Графиня чувствовала непрочность положения императора, и спокойно ответила:
"Это не к спеху!"
Пьер Антуан Ноэль Матье Брюно, граф де Дарю (1767-1829).
Прекрасная Франция. Вып. 25
(Продолжение следует)
