Кредо Герца
Генрих Герц (1857-1894) отличался редкой добросовестностью в научных исследованиях; он снова и снова проверял свои экспериментальные наблюдения и уточнял их результаты. Герц всячески противился любой
попытке представить научные мнения неколебимыми. Один из его научных принципов гласил:
"Что возникло из опыта, может быть опытом же и уничтожено".
Уравнения Максвелла
Джеймс Клерк Максвелл (1831-1879) очень продуктивно трудился во многих областях физики, но всемирное признание ему принесли уравнения, охватывавшие всё многообразие электромагнитных явлений и ставшие основой классической электродинамики. Уравнения Максвелла до сих пор ценятся физиками и математиками за их простоту, вызывая восхищение своей красотой. В своё время Людвиг Больцман (1844-1906) говорил о них словами гётевского Фауста:
"Начертан этот знак не Бога ли рукой?"
Атомы и кристаллы
Физик из Фрейбурга Людвиг Август Зеебер (1793-1855) в 1824 году предположил, что атомы в кристаллах расположены в центрах определенных геометрических фигур. Это была очень смелая мысль. Ни один
естествоиспытатель до него не пытался перенести в минералогию понятие “атом”, введенное в химию Амедео Авогадро (1776-1856) и Джоном Дальтоном (1766-1844), и увидеть в атомах своего рода кирпичики кристаллической решетки.
Белая перчатка
На Вюрцбургском съезде физиков в 1933 году Макс фон Лауэ (1879-1960, NP по физике 1914) вошёл в аудиторию в белой хлопчатобумажной перчатке, надетой на правую руку. Вальтер Мейснер (1882-1974) удивленно спросил, не поранился ли он, но Лауэ прошептал ему на ухо:
"Вот ещё. Здесь есть всякие, которым я не хотел бы подавать руку".
Лауэ подразумевал Филиппа фон Ленарда (1862-1947, NP по физике 1905), введшего в оборот понятие “арийская физика”, и поддержавшего его Йоханесса Штарка (1874-1957, NP по физике 1919).
Нильс Бор
Нильс Бор (1885-1962, NP по физике 1922) был физиком до мозга костей. По мнению Эйнштейна, он обладал гениальной интуицией в области физики и необычайной силы внутренним видением. Вместе с тем, во владении математическим аппаратом Бор во многом уступал своим коллегам. В разговоре с Вольфгангом Паули (1900-1958, NP по физике 1945) он однажды признался, что его интерес к физике это интерес не математика, а, скорее, ремесленника и философа.
Эйнштейн о Боре
Эйнштейн познакомился с Бором ещё 1920 году в Берлине, быстро отметил особенности его незаурядной личности и написал о нём Паулю Эренфесту (1880-1933):
"Это необычайно чуткий ребенок, который расхаживает по этому миру как под гипнозом".
Математика Бора
Карл Фридрих фон Вайцзеккер (1912-2007) одно время работал у Бора и позднее написал о творце современной теории атома:
"Выдающиеся математические способности или даже виртуозность в той мере, в какой ими обладают многие из его учеников, ему не даны. Он мыслит наглядно и с помощью понятий, но не собственно математически".
Вайцзеккер также сообщал, что среди учеников и сотрудников Бора ходила шутка о том, что их учитель знает будто бы только два математических знака: “меньше, чем...” и “приблизительно равно”.
Слишком большой череп
В 1943 году из Швеции Нильс Бор вместе со своим сыном Оге Бором (1922-2009, NP по физике 1975) направился на самолете в Англию, откуда затем вылетел в Соединенные Штаты Америки. О перелёте в США вспоминал Джеймс Франк (1882-1964, NP по физике 1925):
"Этот полёт имел свои опасности: череп Бора был слишком велик для дужек, с помощью которых в этих самолетах прижимали к ушам необходимые для связи микрофоны. Поэтому он не слышал требования пилота надеть кислородную маску и потерял сознание. Он пришел в себя лишь после того, как Оге Бор указал пилоту на его состояние и тот перевёл самолет в нижние слои атмосферы".
Талант Франка
Джеймс Франк с 1922 по 1933 год был профессором экспериментальной физики в Гёттингене. Вместе с Максом Борном (1882-1970, NP по физике 1954), выдающимся представителем теоретической физики, он стал центром той блестящей школы исследований атома, которая создала Гёттингену мировую славу в этой области.
Студенты больше всего поражались необычайной способностью Франка к чисто наглядному методу рассмотрения, позволявшему ему понимать и объяснять труднейшие физические проблемы, при решении которых другие не могли обойтись без “костылей математики”.
Анекдоты об ученых. Вып. 27. Русские химики
(Продолжение следует)
