Как попасть в здание ООН?
После того как режиссёр Максвелл Шейн (1905-1983) в 1953 году снял фильм “Стеклянная стена”, генеральный секретарь ООН Даг Хаммаршельд (1905-1961) запретил все съёмки в здании ООН для художественных фильмов. И даже съёмки в непосредственной близости от здания. А Хичкоку для одного из фильмов хотелось изобразить соответствующие интерьеры.
Тогда в павильонах киностудии соорудили точную копию холла здания ООН, а для этого пришлось провести парочку “шпионских” операций.
Сначала помощники Хичкока тайком из кузова грузовичка сняли план-эпизод с Кэри Грантом (1904-1986), входящим в здание ООН, хотя охрана здания и осмотрела сотрудников Хичкока на предмет наличия киношного оборудования.
Потом сотрудник Хичкока получил разрешение сделать несколько цветных снимков внутри здания, и мэтр, сопровождая сотрудника, шёпотом указывал тому, что снимать и с каких ракурсов.
Всё это было использовано для постройки декораций в павильоне студии, что позволило в точности воспроизвести место действия одного из эпизодов фильма.
50 канареек
В газетах однажды появилось сообщение о том, что актёр Петер Лорре (1904-1964) прислал Хичкоку 50 канареек на пароход, на котором отплывал режиссёр, и попросил ежедневно сообщать ему о состоянии здоровья этих птичек.
Альфред Хичкок всегда опровергал эту историю, потому что сам обожал устраивать различные розыгрыши.
Неизвестная
Однажды он устроил вечеринку в ресторане по случаю дня рождения жены, Алмы Ревилл (1899-1982).
Хичкок заранее нанял одну женщину очень благородного вида, усадил её на почётное место, а потом в течение всего вечера не обращал на неё никакого внимания. Когда кто-нибудь из гостей спрашивал у Хичкока, кто это, тот отвечал:
"Понятия не имею".
Официантов Хичкок тоже посвятил в свой замысел, поэтому когда один из гостей обратился с вопросом “А кто эта дама?” к одному из них, тот ответил:
"Леди сказала, что она гостья мистера Хичкока".
Хичкок же продолжал утверждать, что он не знает, кто она такая.
Любопытство гостей возрастало до тех пор, пока один из сценаристов не догадался, в чём дело, и, стукнув кулаком по столу. Закричал:
"Да это же гэг!"
Все гости обернулись и посмотрели на старушку, а разошедшийся сценарист ткнул пальцем в какого-то молодого человека и громко продолжил:
"Клянусь честью, и ты тоже гэг!"
Неосуществлённая мечта
Хичкоку так понравилась его шутка, что ему хотелось бы развить этот сюжет, и он поделился с одним из журналистов своими мечтами:
"Мне хотелось продлить эту шутку. Нанять женщину вроде этой и представить на каком-нибудь обеде в качестве своей тетки. Лже-тётя спросила бы:
“А нельзя ли мне выпить?”
А я при всей честной компании рубанул бы:
“Ни в коем случае. Ты ведь знаешь, что с тобой бывает, когда ты надерёшься!”
И она отошла бы в уголок, внушая всем жалость. И все почувствовали бы за меня неловкость. А потом тётушка опять подошла бы ко мне с ясным взглядом, а я бы так резко ей заметил:
“Нечего эдак умильно на меня смотреть и всех смущать”.
И старушка зарыдала бы, а гости не знали, куда глаза девать. И я бы сказал:
“Видишь, ты портишь всем праздник. Будет. Ступай к себе в комнату”".
От осуществления подобного замысла Хичкока удержала только боязнь, что кто-нибудь из гостей поколотит его.
Смешное в газетах
Хичкок часто утверждал, что единственной газетой, которую он регулярно просматривает, является лондонская “Таймс”, но и в этой сухой и респектабельной газете он отыскивал смешные заметки.
Однажды ему на глаза попалась заметка под названием “Рыбки отправляются в тюрьму”. Правда, в статье речь шла лишь о том, что некто пожертвовал в лондонскую женскую тюрьму аквариум с рыбками, но заголовок Хичкок нашёл превосходным.
Вот почему я не читаю!
Хичкок утверждал, что он никогда не читает романов и практически не читает никакой художественной литературы. Круг его чтения ограничивался биографиями современников и книг о путешествиях. На вопрос о причинах такого самоограничения, Хичкок отвечал примерно так:
"Я не читаю художественную литературу потому, что не могу отделаться от тайной мысли – а получится из этого кино или нет? Меня не волнует литературный стиль, за исключением, пожалуй, Сомерсета Моэма, которого я обожаю за простоту. Меня не влечет цветистая литература, вычурный стиль. У меня зрительный склад мышления, и когда я читаю детальное описание городской улицы или сельской местности, выхожу из себя. Всё это я гораздо лучше показал бы с помощью камеры".
Молчание Хичкока
Во время съёмок фильма “Человек, который слишком много знал” актриса Дорис Дей (1924-) много нервничала из-за того, Хичкок не делал ей никаких замечаний. Она не была начинающей актрисой, но считала, что Хичкок взял её лишь из-за вокальных данных, а предпочёл бы видеть на её месте Грейс Келли (1929-1982), которая уже бросила сниматься.
Однако после окончания съёмок Хичкок рассказал актрисе о причинах подобной молчаливости:
"Я молчал, потому что ты всё правильно делала. Иначе я бы непременно что-нибудь сказал".
Волшебная машина
Когда шли съёмки одного из его последних фильмов “Топаз”, Хичкок постоянно был чем-то недоволен: недоработками сценария, капризами и отказами актёров и т.д. Дошло до того, что французскому журналисту Пьеру Бийяру Хичкок мечтательно говорил:
"Для меня 95 процентов работы над фильмом заканчивается вместе с отработкой режиссёрского сценария. Я бы предпочёл вообще ничего не снимать. Ты вынашиваешь замысел, фильм оформляется в голове и вдруг все рассыпается. Актеры, которых ты имел в виду, обдумывая характеры, отказываются сниматься. Я мечтаю о такой машине, в которую можно было бы вложить сценарий и на выходе получить готовый фильм".
Я думаю, что не он один мечтал о подобной машине.
“Топаз”
Хотя Хичкок почти всегда старался избегать явной политической подоплёки в своих фильмах, “Топаз” носит явно антикоммунистический характер. В основе фильма лежит реальный случай разоблачения трёх французских разведчиков, оказавшихся советскими агентами. Особенно достаётся в картине людям из окружения Фиделя Кастро, которые даже пытают своих противников.
Альфред Хичкок снимает... и рассказывает
(Продолжение следует)
