Возвышение Лопухиных
В 1798 году новой фавориткой Павла I стала Анна Петровна Лопухина (1777-1805), дочь сенатора Петра Васильевича Лопухина (1753-1827) от первого брака. На одном балу в Москве Кутайсов обратил внимание императора на красивую девушку, и Павел I “воспылал страстью”.
Лопухины быстро переехали в Петербург, а сенатор Лопухин стал князем с титулом светлости.
Анна Петровна с молодых лет воспитывалась мачехой Екатериной Николаевной (1763-1839), любовником которой в то время был Фёдор Петрович Уваров (1773-1824), подполковник Екатеринославского кирасирского полка.
Таков краткий рассказ о возвышении Лопухиных при Павле I.
Ниже последует более подробное изложение некоторых моментов этой истории.
Переговоры с мачехой
Когда Павел I проводил в окрестностях Москвы манёвры русской армии, по вечерам в Лефортовском дворце устраивались балы. На одном из таких балов Павел Петрович увидел дочь московского сенатора Петра Васильевича Лопухина (1753-1827), Анну Петровну (1777-1805), и пленился красотой юной девы. Ну, не совсем юной девы, - скажем, девушки.
Чтобы красотка могла всё время находиться возле императора, следовало решить вопрос о переезде всего семейства Лопухиных в Петербург. На переговоры с женой Лопухина, Екатериной Николаевной (1763-1839), мачехой нашей красавицы, отправился любимец Павла I Иван Павлович Кутайсов (1759-1834), который начинал свою карьеру ещё брадобреем у Великого Князя и дослужился до графа Империи.
Во всё время манёвров продолжались переговоры между Кутайсовым и упрямой сенаторшей, которая торговалась как базарная баба из-за каждого пункта соглашения, предложенного императором.
После окончания манёвров император намеревался ехать в Казань и хотел уладить этот вопрос до своего отъезда, поэтому перед Лопухиными была поставлена дилемма в виде ультиматума: или они соглашаются на переезд в столицу, и Лопухин становится князем с титулом светлости и получает миллионное состояние; в противном случае всё семейство Лопухиных отправляется на длительное поселение в Сибирь.
День отъезда императора
Наступил день отъезда императора в Казань. Уже возле Лефортовского дворца были готовы кареты для Павла I и его свиты, и император ожидал лишь возвращения Кутайсова с окончательным ответом. По дворцовому крыльцу нервно бегал статс-секретарь императора Пётр Алексеевич Обресков (1752-1814), который докладывал императору о состоянии текущих дел. Ещё бы ему было не нервничать! Он-то прекрасно знал, что если доложит императору об отрицательном исходе этого важнейшего государственного дела, то и сам отправится в Сибирь вслед за Лопухиными, а то и вперёд их.
Наконец, появилась карета с Кутайсовым, который взбежал по лестнице и, улыбаясь, сообщил Обрескову:
"Всё уладил! Наша взяла!"
Обресков поспешил обрадовать императора, и через пятнадцать минут Павел I вышел из дворца в прекрасном настроении. Перед тем как сесть в карету, император обнял генерал-фельдмаршала графа Ивана Петровича Салтыкова (1730-1805) со словами:
"Иван Петрович! Я, сударь, совершенно вами доволен. Благодарю вас и никогда не забуду вашей службы и усердия. Благодарю генералов, штаб- и обер-офицеров за их старание. Я считаю себе большою честию командовать столь превосходной армиею".
Затем Павел Петрович сел в карету вместе с Обресковым и поехал в Казань.
Когда успел?
Казалось бы, всё было прекрасно: манёвры прошли без единого замечания императора, все его желания осуществились, подданные от него в восторге. Но когда карета императора прибыла во Владимир, то оказалось, что Павел I уже уволил со службы 32 офицера, которые не были в строю последние два дня манёвров по причине болезни.
Предотъездные почести
Там же, во Владимире, Павел I подписал указ о перемещении сенатора Лопухина в Петербург.
Перемещение – это не повышение, но все увидели в этом деле грядущие перемены, и московская знать толпами повалила на Тверскую к дому Лопухина, чтобы пожелать ему доброго пути и здоровья.
Не побывали на Тверской только генерал-аншеф Пётр Дмитриевич Еропкин (1724-1805) и графиня Дарья Петровна Салтыкова (1739-1802), урождённая графиня Чернышёва.
Не погнушались приехать на Тверскую даже такие люди, как обер-камергер князь Александр Михайлович Голицын (1723-1807), сенатор граф Фёдор Андреевич Остерман (1723-1804) и генерал-поручик князь Иван Иванович Прозоровский (1754-1811).
Княгине Лопухиной со всей Москвы привозили самые почитаемые чудотворные иконы и творили напутственные молебны. Анну Петровну окропляли святой водой, заставляли ложиться на пол и переносили через неё эти чудотворные иконы.
Муки мачехи
Забавный инцидент произошёл во время отъезда Лопухиных из Москвы. Екатерина Николаевна ни за что не хотела ехать в Петербург без своего любовника. Она устроила настоящую истерику и кричала:
"Я хочу! Мне обещано! Сказано, что всё будет по-моему, чего захочу".
Как ни убеждали сенаторшу, что Уваров находится на военной службе и уволить его в отпуск никто не может, кроме императора, баба стояла на своём.
Тогда Анна Петровна, падчерица Екатерины Николаевны, которую та ещё совсем недавно таскала за волосы и награждала оплеухами, решила прекратить этот спектакль и заявила:
"Я хочу, чтобы вы сейчас же ехали со мною. Не поедете – я еду одна, но подумайте, что тогда будет с вами, когда я туда приеду".
Потом она обратилась к обер-полицмейстеру генерал-майору Кавелину [или Каверину] (1763-1853):
"Павел Никитич! Прикажите, чтобы подали мой экипаж!"
Кавелин с низким поклоном ответил новой фаворитке императора:
"Всё готово, ваше превосходительство!"
Екатерина Николаевна поняла, что падчерица не шутит, и бросилась обнимать Анну Петровну:
"Нет, милая Анета, я с тобой не расстанусь. Едем!"
Маршрут следования императора был проложен таким образом, что он прибыл в Петербург через день после приезда в столицу Анны Петровны, но мучения Екатерины Николаевны оказались вознаграждены [у А.П. Лопухиной было очень доброе сердце], так как уже через три дня Уваров стал полковником и был переведён в лейб-гвардии конный полк.
Мышьяк и орден св. Анны
Перед новым 1799 годом Уваров был произведён в генерал-адъютанты, обойдя более двухсот более заслуженных человек. Но ему и этого показалось мало: Уваров явился в Екатерине Николаевне и потребовал, чтобы та убедила падчерицу исходатайствовать для него орден св. Анны 1-й степени.
Княгиня была в то время в ссоре со своей падчерицей и поэтому отказала своему любовнику в такой просьбе. Уваров вспылил, обложил княгиню всем полным кавалерийским лексиконом и ушёл.
Несколько дней Уваров не показывался у своей любовницы, княгиня была в отчаянии и решила свести счёты с жизнью. Она купила у аптекаря возле Полицейского моста мышьяк, якобы для мышей, и поехала домой. Аптекарь не имел права отпускать мышьяк без рецепта, но не посмел отказать светлейшей княгине.
Дома Екатерина Николаевна разделась, развела мышьяк в холодной воде и выпила ядовитый раствор. Но вода была слишком холодной, княгиня торопилась и плохо размешала порошок – это и спасло ей жизнь.
Собравшиеся лекари обнаружили отраву, определили, что это мышьяк и спасли Екатерину Николаевну.
Но следовало определить, откуда взялся яд, и вскоре следователи вышли на несчастного аптекаря.
Допрашивать аптекаря приехал лично обер-полицмейстер Петербурга Василий Иванович Лисаневич (1769-?), и первыми вопросами были три приличных зуботычины. Аптекарь сразу же всё рассказал о визите княгини, и о том, что он не осмелился отказать столь высокой особе в мышьяке для мышей.
Лисаневич задержал аптекаря и доложил князю Лопухину о том, как мышьяк попал в его дом, но князь велел аптекаря отпустить.
Павлу Петровичу доложили, что жизнь княгини Лопухиной вне опасности, император сообщил радостную весть Анне Петровне, а та подробно рассказала императору о причине этого несчастного происшествия.
Вскоре Фёдор Петрович Уваров был пожалован орденом св. Анны 1-й степени.
Павел Петрович - наследник и император. Часть VI
(Продолжение следует)
