Немного о князе
У князя Петра Владимировича Долгорукова (1816-1868) из-за врождённой хромоты в светском обществе было прозвище “bancal” (“колченогий”).
С юных лет князь прославился своими вздорными шутками и злоязычием.
Герцен в “Былом и думах” так писал о князе Долгорукове:
"Князь Долгоруков принадлежал к аристократическим повесам в дурном роде, которые уж редко встречаются в наше время. Он делал всякие проказы в Петербурге, проказы в Москве, проказы в Париже. На это тратилась его жизнь. Это был избалованный, дерзкий, отвратительный забавник, барин и шут вместе".
Но такие едкие слова Герцен написал уже после окончательного разрыва с князем.
Долгоруков и Пушкин
Очень долго князя П.В. Долгорукова подозревали, что он вместе с князем Иваном Сергеевичем Гагариным (1814-1882) написал тот злополучный памфлет, который послужил причиной дуэли между Пушкиным и Дантесом.
Следует заметить, что эти слухи родились при дворе вскоре после эмиграции князя из России в 1859 году. Советские исследователи с радостью подхватили эту версию, и до сих пор по интернету и во многих печатных изданиях гуляет подлая басня про низкий поступок князя.
Князь не молчал и в 1863 году опубликовал статью, в которой опровергал свою причастность и причастность И.С. Гагарина к написанию скандального пасквиля:
"С негодованием отвергаю, как клевету, всякое обвинение как меня, так и Гагарина в каком бы то ни было соучастии в составлении или распространении подметных писем... и долг чести предписывает русской цензуре разрешить напечатание этого письма моего".
Естественно, что князя в России почти никто не услышал.
Однако в 60-е и 70-е годы XX века были проведены повторные графологические экспертизы “Диплома ордена рогоносцев”, которые установили, что все эти письма написаны неизвестным третьим лицом, а
П.В. Долгоруков и И.С. Гагарин к их написанию никакого отношения не имеют.
Первые опыты
Прославился Долгоруков в начале 40-х годов XIX века, когда опубликовал “Сказание о роде князей Долгоруковых”, затем начал публикацию “Русского родословного сборника”, а в Париже на французском языке опубликовал скандальную “Заметку о главных фамилиях России”.
Долгорукова за чрезмерное вольнодумство вызвали в Россию и здесь в 1843 году его выслали в Вятку, правда, через непродолжительное время князя простили.
Эмиграция
В 1859 году князь Долгоруков тайно выехал во Францию и в Россию больше не возвращался. В начале 1860 года он опубликовал в Париже книгу “Правда о России”, а в 1867 году свои знаменитые “Записки”, которые вызвали гнев царя и возмущение великосветского общества. Ведь Долгоруков в своей книге вскрывал многие нелицеприятные факты из жизни не только многих знатных семейств, но и царской фамилии.
Поэтому весной 1860 года граф Павел Дмитриевич Киселёв (1788-1872) пытался склонить князя П.В. Долгорукова к возвращению в Россию.
Долгоруков отказался вернуться на родину и 13 мая того же года отправил в Россию ответ:
"Желая быть полезным Отечеству, я буду в чужих краях писать истину о России и заниматься русской историей. Я возвращусь в Отечество, но только тогда, когда порядок правления, на законах основанный, заступит у нас место самовластия и беззаконности".
Вроде бы обычный отказ диссидента, но далее в письме следует пророчество в духе Нострадамуса, которое, увы, сбылось:
"Если Государь постигнет истинные выгоды своей династии, если он захочет избегнуть опасностей и ужасов революции, то он внемлет разумным желаниям и законным требованиям своих подданных и дарует нам конституцию. Если он этого не сделает, то по прошествии нескольких лет неотразимый поток событий увлечёт и с корнем вырвет в России нынешний порядок вещей... Желаю, ...чтобы он учредил в России порядок правления дельный и прочный. Даровал бы конституцию и через то отклонил бы от себя в будущем неприятную, но весьма возможную случайность промена всероссийского престола на изгнание".
Возможности расстрела царской семьи даже князь Долгоруков не мог себе тогда представить.
Письмо шефу жандармов
Тогда же Долгоруков отправил письмо и шефу жандармов, к которому приложил “весьма похожую” фотографию и предложил
"фотографию эту сослать в Вятку или Нерчинск, по вашему выбору, а сам я – уж, извините – в руки вашей полиции не попадусь и ей меня не поймать!"
Князь намекал, что когда в 1843 году он добровольно приехал в Россию, то его сослали в Вятку, хотя вскоре и простили.
[Шефом жандармов в 1860 году последовательно были Александр Егорович Тимашёв (1818-1893) и Пётр Андреевич Шувалов (1827-1889).]
В 1861 году князь П.В. Долгоруков был лишён княжеского титула, состояния, прав и приговорён к пожизненному изгнанию.
Как будто он собирался возвращаться?
Долгоруков и Герцен
Отношения между Долгоруковым и Герценом совсем не были такими уж безоблачными; хотя Долгоруков сотрудничал с “Колоколом” он в 1861 году написал:
"Мы не разделяем политических мнений гг. Герцена и Огарёва: они принадлежат к партии социалистов, а мы принадлежим к партии приверженцев монархии конституционной, но мы душевно любим и глубоко уважаем Александра Ивановича и Николая Павловича за их благородный характер, за их отменную благонамеренность, за их высокое бескорыстие, столь редкое в наш корыстолюбивый век".
Начало разрыва с Герценом
Герцена часто настраивали против Долгорукова, и когда в 1866 году князь резко выступил против нигилистов и Д.В. Каракозова, совершившего покушение на Александра II, Герцен не принял его приглашение на обед:
"До того времени, почт[еннейший] кн[язь] П[ётр] Вл[адимирович], в которое Вы иначе взглянете на дело, позвольте мне замолчать и совершенно устраниться. Вы оцените сами, что при этих обстоятельствах мы не можем завтра у Вас обедать – искренне благодаря за приглашение и искренне сожалея о том..."
Дмитрий Владимирович Каракозов (1840-1866).
Эйдельман о Долгорукове
Знаменитый историк Натан Яковлевич Эйдельман (1930-1989) высоко оценивал деятельность князя П.В. Долгорукова:
"Упрямый, странный, сердитый князь Пётр Владимирович не дает потомкам забыть о себе. От него видимые и незримые нити тянутся к тайнам двенадцати царей, пяти государственных переворотов, к сотне ссыльных декабристов, десяткам номеров эмигрантской прессы, многим страницам Герцена...
Никогда ещё в решительной оппозиции и эмиграции не оказывался человек, одновременно столь знатный и столь осведомлённый. Герцен и Огарёв никогда не были так близки к верхам, чтобы лично знать едва ли не всех своих противников. Другое дело — Долгоруков, сам вышедший из того мира, который теперь сделал мишенью".
Императорская Россия в лицах и фактах. Анекдоты. Вып. 14
(Продолжение следует)
