16 августа 1808 года высадившиеся англичане при Роличе разбили пятитысячный отряд французов, потеряв около 500 человек.
Вскоре, 20 августа, в Вимиеро Уэллесли встретил две свежие бригады, что было очень своевременно, и, к сожалению, корабль с сэром Гарри Беррардом на борту.
Уэллесли предложил немедленно двигаться к Лиссабону навстречу маршалу Жюно с его 13-тысячной армией, но Беррард категорически запретил любое движение. Любое.
Ему было настолько лень двигаться, что он даже не сошёл на берег и остался на борту, "чтобы написать несколько писем".
Интересно, о чём?
Через некоторое время маршал Жюно атаковал позиции англичан всеми своими силами. Вначале сэр Гарри не вмешивался в ход сражения, предоставив Уэллесли свободу действий. Однако когда наметился перевес англичан, и надо было отдавать приказ о преследовании отступавших французов, бросив в бой резервы, Беррард взял командование на себя и не стал спешить. Напрасно Артур Уэллесли уговаривал его:
"Сэр Гарри, пора наступать! Враг полностью разбит, и через три дня мы вступим в Лиссабон!"
Беррард был неколебим.
Офицеры принялись уговаривать Уэллесли отдать такой приказ, но он уже не имел на это права. Офицеры возмущённо спрашивали:
"Что же нам теперь делать?"
На что Уэллесли невозмутимо ответил:
"Стрелять куропаток!"
На следующий день прибыл Хью Далримпл, и верховное командование перешло к нему. Далримпл полностью был согласен с Беррардом, что наступать очень опасно, и следует выждать до прояснения ситуации. Во время совещания этих старых генералов появился Артур Уэллесли с сообщением о том, в расположение англичан прибыл генерал Франсуа-Этьен Келлерман (1770-1835) для обсуждения условий перемирия и ухода французских войск из Португалии.
Келлерман предполагал, что ему придётся вести переговоры с победоносным генералом Уэллесли, и заранее был согласен на любые условия перемирия. Вместо этого ему пришлось иметь дело с двумя тупыми и трусливыми генералами, которые боялись даже побеждённых французов и везде высматривали ловушку. Уэллесли на переговоры с Келлерманом даже не пригласили.
Келлерман не растерялся и добился для французов таких условий перемирия, о которых он даже не мог и мечтать, выезжая из Лиссабона.
23 августа 1808 года Уэллесли написал министру лорду Роберту Кастлри (Castlereagh, 1769-1822):
"Хотя моё имя значится под этим документом, умоляю Вас, не верьте в то, что я являюсь его автором, что я одобряю его или даже просто приложил руку к составлению. Его добился в моём и сэра Гарри Беррарда присутствии сам генерал [Далримпл], и после того как документ был составлен Келлерманом, сэр Хью Далримпл предложил мне подписать его".
Но настоящий скандал в Англии вызвала Синтрская конвенция, в которой были заложены условия ухода корпуса Жюно из Португалии.
Побеждённые французы не только сохранили все свои знамёна, добычу, пушки и вооружение, но для перевозки корпуса Жюно во Францию англичане предоставляли свои корабли. Поневоле возникал вопрос: кто же победитель? Ведь разбойники-французы сохранили за собой всю добычу, награбленную в Португалии, верной союзницы Англии!
Артур Уэллесли не только не подписывал этого документа, но даже не видел его до опубликования в газетах.
В пунктах конвенции затрагивались и португальские интересы, но Далримпл не счёл нужным проинформировать об этом соглашении португальское правительство.
Английская пресса, не зная истинного положения дел, истерично вопила, будоражила общественное мнение страны и требовала чуть ли не расстрелять победителя при Вимиеро в назидание другим английским генералам, которые, к слову, не добились ни одной победы.
Епископ Порту в свою очередь прислал в Лондон сердитый протест, но там не знали, как на всё это реагировать – ведь сэр Хью Далримпл за две недели не удосужился переслать правительству текст конвенции.
События того времени хорошо иллюстрирует безымянная шутка:
"Об этой конвенции можно сказать только одно: вместо унижения (humilation) теперь надо писать hewmilation".
Так обыгрывалось имя сэра Хью Далримпла (Hew).
Артура Уэллесли с подачи Далримпла отозвали в Лондон, как главного виновника случившегося, где он и был соответственно встречен воющими газетами и негодующей публикой.
Уэллесли был невозмутим, с журналистами не общался, но когда Кастлри заколебался, брать ли Артура на прием к королю Георгу III, Уэллесли заявил:
"Или я завтра отправляюсь ко двору, или ноги моей там никогда не будет!"
Король принял его.
В ноябре 1808 года специальный комитет провел расследование событий в Португалии и выдал такое невнятное заключение, что разъяренный лорд Кастлри потребовал от членов комитета разъяснений, что они, собственно, имели в виду. А комитет просто хотел защитить двух престарелых генералов из числа "своих".
Во время следствия генерал Брент Спенсер (1760-1828), приставленный на Полуострове к Уэллесли в качестве второго по званию, вдруг вспомнил, что видел
"сильный французский резерв, располагавшийся на высотах Торрес-Ведрас".
Это показание помогло оправдать бездействие Беррарда. Уэллесли промолчал, но после заседания комитета спросил Спенсера:
"Послушайте, я и слыхом не слыхал о подобном резерве. Как случилось, что Вы вспомнили о нем только теперь?"
Спенсер добродушно ответил:
"Дело в том, что у бедняги Беррарда такая большая семья".
Когда в газетах появились призывы расстрелять Уэллесли, наш герой заметил, что сделать это будет очень непросто, так как именно он одержал победы в двух сражениях, так высоко поднявших надежды общества, и не имеет никакого отношения к последующим переговорам, помимо того, что допускается субординацией перед старшими офицерами.
В результате протестов Кастлри и ряда других членов правительства генералы Беррард и Далримпл были отправлены в отставку, а Уэллесли уехал в свой Дублинский замок.
Больше всего в этой истории выиграл Наполеон. Император заметил, что вначале он хотел предать Жюно военному трибуналу, однако англичане избавили его от хлопот, идиотским образом наказав победителя.
Жюно был только принудительно отправлен в кратковременный отпуск.
Герцог Веллингтон: анекдоты и факты из жизни победителя Наполеона. Часть IV. На Пиренейский полуостров!
(Продолжение последует)
