Сразу под арест
Однажды Пётр I принял какое-то явно несправедливое решение и поинтересовался у шута Балакирева, что тот думает о царском вердикте. Балакирев простым и могучим (матерным) языком сказал, что он думает о царском решении. Пётр за такую выходку велел посадить шута на гауптвахту.
Вскоре Пётр I выяснил, что мнение шута, хотя и высказанное в матерной форме, было справедливым, и приказал освободить Балакирева из-под ареста.
Вскоре император опять поинтересовался мнением Балакирева по другому вопросу. Вместо ответа Балакирев обратился к караульному:
"Веди меня, голубчик, поскорее на гауптвахту".
Отмщение камергеру
Один из камергеров был очень близорук, но стыдился этого и старался скрыть данный недостаток. Балакирев постоянно подшучивал над ним, за что получил от камергера изрядную оплеуху.
Однажды вечером императрица [имеется в виду Екатерина, жена Петра I] прогуливалась по Летнему саду, разумеется, в сопровождении придворных. На противоположном берегу Фонтанки в окне дома Балакирев увидел белого пуделя и решил отомстить камергеру. Он невинно поинтересовался:
"Господин камергер! Видите ли вы тот дом?"
Камергер ответил:
"Вижу".
Балакирев продолжал:
"А видите ли вы открытое окно на втором этаже?"
Камергер, немного нервничая, ответил:
"Вижу".
Тут-то Балакирев его и подсёк:
"Но держу пари, что вы не видите женщины, сидящей у окна в белом платке на шее".
Камергер резко возразил:
"Нет, вижу!"
Всеобщий смех завершил эту сцену.
Кубок для Балакирева
Во время одной из императорских ассамблей Балакирев наговорил, по мнению Петра I, слишком много лишнего, хотя во многом и справедливого. Император решил остановить разговорившегося шута, как бы наказав Балакирева, но вместе с тем и наградив его.
По заведённому на этих ассамблеях порядку, Пётр велел подать шуту Кубок Большого Орла, наполненный вином [это около полутора литров]. Кубок надлежало выпить одним духом.
Балакирев бросился на колени и взмолился:
"Помилуй, государь!"
Пётр, как бы гневаясь, был неумолим:
"Пей, тебе говорят!"
Стоя на коленях, Балакирев осушил Кубок, как бы прислушался к реакции своего организма и умильным голосом обратился к Петру:
"Великий государь! Чувствую вину свою, чувствую милостивое твоё наказание, но знаю, что заслуживаю двойного, нежели то, которое перенёс. Совесть меня мучит! Повели подать другого Орла, да побольше. А то хоть и такую парочку!"
Какой язык у персов?
После возвращения армии из Персидского похода многие придворные насмехались на Балакиревым, задавая ему вопросы о том, чем он занимался в Персии и что там видел. Но шут всё отмалчивался.
Однажды в присутствии Петра I один придворный спросил Балакирева:
"А знаешь ли ты, какой у персиян язык?"
Балакирев хмуро пробурчал:
"И очень знаю".
Неожиданный ответ Балакирева всех очень удивил, даже Петра, а Меншиков полюбопытствовал:
"Ну, и какой же он?"
Ко всеобщему удовольствию [кроме Меншикова] Балакирев ответил:
"Да такой же красный, как и у тебя, Алексаша!"
Мало ли что говорят
Один придворный, желая прилюдно унизить Балакирева, обратился к нему с вопросом:
"Точно ли говорят при дворе, что ты дурак?"
Балакирев спокойно положил придворного на лопатки:
"Не верь им, любезный! Они ошибаются, только людей морочат. Да мало ли что они говорят: они и тебя называют умным. Не верь им, пожалуйста, не верь".
Что тяжелее?
Однажды шут д’Акоста грубо обругал придворного, известного своей физической силой. Тот решил поколотить шута, но д’Акоста обезоружил придворного другим своим словом:
"Удивляюсь, как ты, будучи в состоянии поднять одною рукою до шести пудов и перенести такую тяжесть через весь Летний сад, не можешь перенести одного тяжёлого слова?"
Д’Акоста утешает
Один человек женился на дочери д’Акосты, но вскоре убедился в её, мягко выражаясь, непостоянстве. Все его попытки образумить жену и поставить её на путь добродетели потерпели неудачу. Тогда зять д’Акосты пожаловался своему тестю на поведение жены и заговорил о возможном разводе с ней.
д’Акоста решил утешить зятя:
"Должно тебе, друг, терпеть, ибо её мать была такова же. Я также не мог найти никакого средства, да после, на шестидесятом году, сама исправилась. И так думаю, что и дочь её в таких летах будет честною".
Д’Акоста и путешественник
Один иностранец при дворе похвалялся своими многочисленными путешествиями и заявлял, что он лишь изредка появляется на родине. У него спросили:
"Для чего же ведёте вы такую странническую жизнь?"
Гость напыщенно ответствовал:
"И буду вести её, буду странствовать до тех пор, пока не найду такую землю, где власть находится руках честных людей, и заслуги вознаграждаются".
Д’Акоста сочувственно промолвил:
"Ну, батюшка, в таком случае вам, наверное, придётся умереть в дороге".
Некоторые шуты русских царей. Вып. 4
(Продолжение следует)
