Рыбы в Древнем Риме
В книге Марка Теренция Варрона (116-27 гг. до Р.Х.) “О сельском хозяйстве” целый раздел посвящён рыбным садкам. Варрон пишет:
"Те садки, которые полнят водой речные нимфы и где живут наши местные рыбы, предназначены для простых людей и приносят им немалую выгоду; те же, что заполнены морской водой, принадлежат богачам и получают как воду, так и рыб от Нептуна. Они имеют дело скорее с глазом, чем с кошельком, и скорее опустошают, чем наполняют последний".
Многие известные нам факты подтверждают это высказывание Варрона.
Известно, что консулярий Гирций (90-43 гг. до Р.Х.) тратил на кормление своих рыб по 12 тыс. сестерциев зараз. Этих рыб у него было такое множество, что однажды он одолжил Цезарю шесть тысяч мурен из своих садков с условием, что тот их ему вернет по весу; это условие подразумевало, что рыбы не похудеют.
У Квинта Гортензия (114-50 гг. до Р.Х.) под Вайями были садки с хищными рыбами, для кормления которых у окрестных рыбаков скупался весь их улов.
Известный политик, полководец и гурман Луций Лициний Лукулл (118-56 гг. до Р.Х.), чтобы соединить свои рыбные садки с морем, прорыл прибрежную гору.
Такие факты вроде бы подтверждают широко распространённое мнение о безумствах римских богачей. Однако при этом обычно упускается из виду, что главным здесь были не траты сами по себе, а создание ореола изысканности, снобизма, демонстрация своей способности к переживаниям, недоступным толпе.
В таких рыбных садках часто устраивали отделения, особые для каждой породы рыб, следуя примеру
"Павсания и художников того же направления, которые делят свои большие ящики на столько отделений, сколько у них оттенков воска".
Здесь имеется в виду Павсаний – древнегреческий художник IV века до Р.Х., одну из картин которого Лукулл приобрёл за огромные деньги.
Самое же главное заключалось в том, что в подавляющем большинстве случаев рыбы из таких садков
не использовались в пищу, ибо считались священными; так священны были рыбы, приплывавшие к жрецам во время жертвоприношений в некоторых приморских городах Лидии.
Вельможные богачи кормили своих рыб собственноручно, проявляя трогательную заботу об их аппетите, а когда они заболевали — об их лечении. Летом принимались особые меры, чтобы избавить рыб от страданий, связанных с жарой.
Немного о птицах
В той же книге Варрона есть раздел о птичниках. Они тоже делились на те, что устраивались для выгоды, и те, что должны были только доставлять удовольствие. Последние назывались греческим словом “орнитон”.
Лукулл устроил птичник в своем Тускуланском поместье так, чтобы
"в нём же [то есть в “орнитоне”] находилась и столовая, где Лукулл мог изысканно обедать, одновременно наблюдая птиц, одни из которых лежали жареные у него на тарелке, а другие порхали у окон своей тюрьмы".
Через полтора века знаменитый оратор, доносчик, политический деятель и богач Аквилий Регул (43-102), начинавший при Нероне и сошедший с политической арены лишь при Траяне, содержал для своего сына-подростка виварий и птичник, мало чем уступавшие “орнитонам” Лукулла и садкам Гортензия.
Когда мальчик умер, Регул перебил у погребального костра всех животных и птиц, что отнюдь не было в римских обычаях, а скорее демонстративно контрастировало с ними.
Подлинный смысл такого поступка мы узнаём из одного письма Плиния Младшего, который утверждал, что не только содержание животных, но и их уничтожение, было престижным демонстративным актом:
"Это уже не горе, а выставка горя".
Этот своеобразный зоопарк входил в число тех владений Регула, что выражали богатство в неразрывной связи его с искусством. Плиний Младший писал:
"Он живёт за Тибром в парке; очень большое пространство застроил огромными портиками, а берег захватил под свои статуи".
О статуях
В классическую эпоху Древнего мира народные собрания выносили решения ставить статую человека только за особые заслуги. Таких почестей удостаивались олимпионики, тираноубийцы, люди, оказавшие помощь городу во время бедствий.
Во времена Империи города, согласно обычаю, также стремились почтить своих выдающихся граждан, подчеркнуть их преданность полису и благодарность полиса за их благодеяния.
Но так как заслуги и благодеяния часто бывали весьма ординарны, а каждый следующий благодетель ждал себе награды не худшей, чем предшествующему, то у городов порой не хватало средств на установку новых почетных статуй. Дион Хрисостом (40-120) упрекает родосцев в том, что они даруют почетные статуи своим гражданам, а потом просто меняют надписи на пьедесталах, чтобы почтить нового благодетеля.
Печать Августа
В начале своего правления император (принцепс) Август (63 г. до Р.Х. – 19 г. по Р.Х.) в качестве личной печати использовал изображение сфинкса. Потом сфинкса сменило изображение Александра Македонского. Ну, а в конце жизни Август стал пользоваться печатью со своим собственным изображением. Эта печать потом перешла к его преемникам.
Возлияния Гермесу
Древние герои, когда завершали свои пиры, совершали возлияния именно Гермесу, как богу покровителю сна, а вовсе не Зевсу, как это стали делать греки в классическую эпоху.
Когда по завершении торжественной трапезы жертвенным животным отсекали языки, их тоже посвящали Гермесу как богу красноречия, и в его честь также совершались возлияния.
Мы видим, что у Гомера Гермес усыпляет и будит людей с помощью своего жезла. С помощью этого же жезла Гермес сопровождает души умерших в царство мёртвых.
Платон и Аристипп
Однажды Платон встретил идущего с рынка Аристиппа и стал его укорять за то, что тот накупил слишком много рыбы. Аристипп в своё оправдание ответил, что заплатил за неё только два обола. Тогда Платон воскликнул, что за такую цену он и сам бы взял, а Аристипп на это сказал:
"Видишь, Платон! Выходит, что это не я чревоугодник, а ты - корыстолюбец".
Древний мир в анекдотах. Часть V
Обжоры Древнего мира
(Продолжение следует)
