Лазарь Моисеевич Каганович (1893-1991) занимал в СССР множество руководящих и партийных должностей, но больше всего он известен как "железный нарком", то есть народный комиссар путей сообщения СССР. В конце жизни отставного функционера с ним часто беседовал писатель Феликс Чуев, из книги которого и позаимствованы некоторые сюжеты.
Сталин
"Сталин был разный, и Сталин был один... Это был железный, твёрдый, спокойный даже, я бы сказал, внутренне выдержанный, всегда мобилизованный человек, никогда не выпускал слово изо рта, не обдумав его, - таков Сталин для меня. Я всегда его видел думающим. Он разговаривает с тобой, но в это время думает. И целеустремлённый. Целеустремлённый. Это было у него всегда".
В другой раз Каганович добавил:
"Я знаю только одно о Сталине, - он весь был в идее. И это главное... Он ценил людей по работе".
О приговорах
"Приходилось утверждать смертные приговоры, вынесенные судом. Все подписывали, а как не подпишешь, когда по всем материалам следствия и суда этот человек — агент или враг? Были допущены ошибки, и не только Сталиным, но и всем руководством, но это не может затмить того великого, что было сделано Сталиным".
Мехлис
"Мехлис был комиссар. Он выезжал на фронты, на тяжёлые участки, должен был там расчищать и бороться с дезертирством... Посылают его на фронт, армия бежит... Трусы были и бежали. Надо было всё это собирать, проявить твёрдую руку... Мехлис — он был жёсткий. Делал то, что Сталин поручал. Иногда перебарщивал".
Хрущёв
"Я его выдвигал. Он был способный человек. Сталин говорил:
"У тебя слабость к рабочему классу".
У меня была слабость на выдвижение рабочих, потому что тогда было мало способных. Он способный рабочий, безусловно...
Самоуверенный. Попал не на своё место. В качестве секретаря обкома, крайкома он мог бы работать и работать. А попал на пост секретаря ЦК, голова у него закружилась, а главное, он линию непартийную повел очень шумно очень. То же самое о Сталине можно было по-другому провести".
О репрессиях
"Мы виноваты в том, что пересолили, думали, что врагов больше, чем их было на самом деле. Я не выступаю против решений партии по этому вопросу".
Внутренние враги
"Пятая колонна была у нас. Пятая колонна была. Если бы мы не уничтожили эту пятую колонну, мы бы войну не выиграли. Мы были бы разбиты немцами в пух и прах".
Булганин на коне
После война министром обороны стал Булганин, который не умел ездить на коне, а парады на автомобилях ещё не принимали. Стал Николай Александрович Булганин учиться ездить верхом, и за этим занятием его как-то увидел Сталин. Посмотрел, посмотрел и говорит:
"Ты сидишь на лошади, как начальник военторга!"
Каганович и Якир
В 1925 году Кагановича направили секретарём ЦК Украины, а командующим Киевским военным округом ему порекомендовали взять Якира. Кагановичу казалось, что Якир проявлял троцкистские колебания, и он написал об этом Сталину. Сталин ответил:
"Якира мы знаем. Фрунзе его особенно знает, и ручается за него. Я прошу вас не отказываться от него".
В 1937 году в связи с делом Тухачевского и Якира Кагановича вызвали в ЦК. Присутствовали Ворошилов, Калинин, Молотов. Сталин спросил Кагановича:
"Как вы относитесь к Якиру?"
Каганович:
"Я — хорошо".
Сталин:
"Что же это — хорошо?"
Каганович:
"Я знаю его как крепкого командира... Вы, товарищ Сталин, хорошо помните, что я возражал против Якира в двадцать пятом году, и вы мне писали письмо, в котором просили принять Якира командующим, и что Фрунзе за него ручается. Вы знаете, как я отношусь к вашему слову. Я ему поверил, бывал у него на военном совете, он бывал у меня. Я ему доверял".
Сталин внимательно посмотрел на Кагановича:
"Верно, верно. Я писал письмо. Вопрос исчерпан".
Сталин и другие. Вып. 8
(Продолжение следует)
