Мистификации Мериме: "Театр Клары Газуль"
Мир литературы часто потрясают различные мистификации, и некоторые из них связаны с именем Проспера Мериме (1803-1870).
В 1825 году во Франции вышла книга под названием "Театр Клары Газуль". В предисловии к пьесам, якобы переведённым с испанского, говорилось, что их написала некая актриса, дочь священника, игравшая в театре Кадиса, но вынужденная уехать их своей страны.
В книге был помещён и портрет этой несуществующей актрисы Клары Газуль, но на самом деле это был портрет самого Мериме в женской одежде с крестиком на груди.
Нексколько дней весь Париж говорил об этой загадочной актрисе и её пьесах, а Мериме с друзьями от души потешался над этими разговорами.
Вскоре один из приятелей Мериме проболтался, и тайна Клары Газуль была раскрыта. Однако никто не осудил Проспера Мериме за его выходку, настолько она казалась безобидной. Наоборот, все наперебой хвалили молодого автора, а один из критиков даже написал, что родился новый Шекспир.
Мистификации Мериме: "Гузла"
Другая мистификация Мериме была более длительной и более блистательной и "продуктивной". Через пару лет после "Театра Клары Газуль" Мериме уже от своего имени выпустил сборник народных песен, собранных в Далмации, то есть на территории бывшей Югославии и переведённых им лично. Сборник назывался "Гузла" (якобы, гусли), а тесты песен Мериме записал во время их исполнения неким бардом по имени Гиацинт Магланович. Магланович якобы исполнял эти песни, аккомпанируя себе на гузле (гуслях?), а Мериме записывал тексты, а потом и перевёл их на французский язык. На то, что название этого сборника составлено из тех же букв, что и имя "испанской" актрисы, никто не обратил внимания.
"Гузла" имела большой успех во Франции и даже стала известна за её пределами. На эту мистификацию купился и А.С. Пушкин, который перевёл несколько песен из этого сборника на русский язык под названием "Песни западных славян".
Натурализм Золя
Романы Эмиля Золя (1840-1902) часто упрекают в излишнем натурализме. Посмотрим, как рождался этот натурализм на примере романа "Нана".
В один из дней 1877 года Золя зашёл в мастерскую к Эдуарду Мане (1832-1883), который рисовал портрет Генриетты Оже (Озе), актрисы, находившейся на содержании у принца Оранского. Генриетта весело щебетала о жизни содержанки, приправляя свой рассказ весьма фривольными сценками из жизни высокопоставленных особ, а Золя, который никогда ещё не был вхож в высший свет, укрывшись за одним из холстов, спешно заносил в записную книжку всё услышанное. С самой Генриеттой Оже писатель не обмолвился и парой слов.
Из этих-то заметок и родился замысел романа "Нана".
Так как собственного опыта общения с высокооплачиваемыми кокотками у Золя не было, то он стал записывать рассказы друзей и знакомых.
При описании званого обеда у Нана Золя воспользовался газетным отчётом об обеде у министра Шарля-Луи де Фрейсине (1828-1923), опубликованном 6 ноября 1878 года. Писатель полностью скопировал список блюд, поданных на этом обеде.
Вот так создавались "натуралистические" романы Эмиля Золя.
Да, кстати: после выхода этого романа Золя портрет актрисы Генриетты Оже, написанный Эдуардом Мане, стали называть "Нана".
Ривароль и Флориан
Однажды французский писатель Антуан де Ривароль (1753-1801) [он очень настаивал на своём дворянском происхождении] встретил на улице баснописца Флориана (1755-1794), у которого из кармана торчала рукопись.
Ривароль считал этого поэта полной бездарностью, поэтому, потрепав собрата-писателя по плечу, сказал:
"Будьте осторожны, мсье Флориан: если вас не узнают, то могут обокрасть".
Остроты Ривароля
Известный натуралист граф де Бюффон (1707-1788) в своё время помог Риваролю стать известным в кругу французских литераторов.
Как-то он встретил Ривароля и поинтересовался:
"Что вы думаете о моём сыне?"
Ривароль сразу же ответил:
"Ваш сын – самая неудачная глава в вашей "Естественной истории".
О Мирабо (1749-1791) Ривароль отзывался почти с почтением:
"Месье де Мирабо – единственный человек в мире, кто полностью оправдывает свою репутацию. Это ужасный человек. Ради денег он готов на всё, даже на добрые дела".
О некоем шевалье де Понсе, который не отличался излишней аккуратностью, Ривароль отозвался так:
"Он способен испачкать даже грязь".
Курбе у Дюма
Однажды художник Густав Курбе (1819-1877) зашёл к Александру Дюма-отцу (1802-1870), с которым он ещё не был знаком. Лакей преградил ему путь:
"Господин Дюма не принимает".
Курбе проявил настойчивость:
"Передайте ему мою визитную карточку".
Лакей исполнил его просьбу и, вернувшись, сказал:
"Вас просят войти".
Курбе застал Дюма, сидящим в ванне, из которой писатель с улыбкой сказал художнику:
"Рад с вами познакомиться! Раздевайтесь и залезайте в ванну – здесь нам будет гораздо удобнее беседовать".
Анекдоты о литераторах. Вып. 6
(Продолжение следует)
