О Цветаевой
В 1963 году было издано избранное Цветаевой. Это была первая большая книга почти неизвестной в СССР поэтессы [её имя впервые громко прозвучало в "Тарусских страницах"], но Ахматову до тех пор практически не издавали, и она очень ревниво читала этот сборник. Анне Андреевне, по воспоминаниям Лидии Чуковской, понравилась "Поэма горы". Ей вообще понравились поэмы Цветаевой, но о её стихах она отзывалась довольно пренебрежительно.
Свидание с Солженицыным
Интересно сопоставить воспоминания современников о первом свидании Ахматовой и Солженицына, которое состоялось 28 октября 1962 года.
Виктор Кривулин пишет, что Ахматова очень кратко рассказала ему об этом свидании с Солженицыным:
"Приезжал ко мне автор "Ивана Денисовича"... Учил меня, как писать стихи".
Других подробностей Кривулину извлечь не удалось. По его словам, Ахматова ещё добавила:
"Он сказал, что это трагедия одной женщины, а нужно, чтобы была трагедия всего народа".
И всё.
А ведь ещё 19 сентября того же года Ахматова сказала Л. Чуковской про "Один день Ивана Денисовича", который, кстати, ещё не был опубликован:
"Эту повесть обязан прочитать и выучить наизусть - каждый гражданин изо всех двухсот миллионов граждан Советского Союза".
Сама Ахматова после первого свидания с Солженицыным записала в дневнике:
"Вчера у меня был Рязанский [Солженицын]. Впечатление ясности, простоты, большого человеческого достоинства. С ним легко с первой минуты. Сказал:
"Я только боялся сойти с ума в тюрьме".
Про мои стихи сказал недолжное. Славы не боится. Наверно, не знает, какая она страшная и что влечёт за собой".
Дополнят эту тему воспоминания Н. Роскиной:
"О свидании с ним она рассказывала в необычных для неё тонах. Ведь она привыкла к тому, что к ней приходят на поклон, а тут пришел человек, которому она сама готова была и хотела поклониться. Он читал ей свои стихи.
На мой вопрос:
"Хороши ли они?" -
она уклончиво ответила:
"Из стихов видно, что он очень любит природу".
Не удовлетворило её и то, что Солженицын сказал о её стихах. Она ему читала "Реквием", он сказал:
"Это была трагедия народа, а у вас - только трагедия матери и сына".
Она повторила мне эти слова со знакомым пожатием плеч и лёгкой гримасой".
Английский язык А.А.
Любопытно было бы изучить записи современников о владении Ахматовой иностранными языками. Широко известно, что Ахматова легко читала Данте в подлиннике и могла цитировать его наизусть. Считается, что Ахматова изучила английский язык, а немецким владела неважно. Но английский-то Ахматова изучала по книгам, с носителями языка она по понятным причинам не могла общаться, и это привело к забавному происшествию.
Когда в СССР приехал Исайя Берлин, Ахматова во время их встречи читала что-то из "Дон Жуана" Байрона. Во время её чтения Берлин отвернулся к окну, чтобы Ахматова не увидела замешательства на его лице: ведь Ахматова, изучая английский язык по книгам, прекрасно могла читать эти книги, но не представляла, как всё это звучит.
Сам Берлин писал об этом случае так:
"Даже несмотря на то что я хорошо знал поэму, я не мог бы сказать, какие именно песни она выбрала, поскольку, хоть она и читала по-английски, её произношение было таким, что я не мог понять ничего, за исключением одного или двух слов... Чтобы скрыть своё замешательство, я поднялся и выглянул из окна".
Однако Берлин тут же оправдывается:
"Позднее я сообразил, что, может быть, именно так мы декламируем классическую греческую или латинскую поэзию".
О значении Анненского
Очень интересен отзыв Ахматовой о поэзии Иннокентия Анненского:
"Если бы он так рано не умер, мог бы видеть свои ливни, хлещущие на страницах книг Б. Пастернака, своё полузаумное "Деду Лиду ладили:" у Хлебникова, своего раешника (шарики) у Маяковского и т. д.
Я не хочу сказать этим, что все подражали ему. Но он шёл одновременно по стольким дорогам!"
Ещё о дуэли между Гумилёвым и Волошиным
Хочется ещё раз вернуться к дуэли между Гумилёвым и Волошиным. В 1926 году Лукницкий обсуждал эту тему с Ахматовой и записал:
"А[нна] А[ндреевна] не находит оправданий Волошину. Сказала мне, что совершенно не понимает, что думал Волошин, когда - опороченный всем своим отношением к Гумилёву - в свой приезд сюда (в 24-м году) два раза приходил к ней с визитом... И, казалось бы, скомпрометировав себя так (до того, что ему пришлось навсегда уехать из Петербурга), Волошин по отношению к Гумилёву, а после смерти Гумилёва - к его памяти, должен был держаться крайне осторожно... И вместо этого Волошин двуличничает до сих пор: пишет (после смерти Гумилёва) о пощёчине, которую дал ему, и посвящает ему посмертное стихотворение... Если Волошин думает, что, встретившись с ним в 21 году - через десять лет после дуэли - и не отведя руки в сторону, Гумилёв помирился с ним, - то это доказывает только наглость Волошина и ничего больше".
Об успехе современных поэтов
В мае 1965 года у Ахматовой затронули тему бешеного успеха Вознесенского, Евтушенко и Ахмадулиной. Анна Андреевна по этому вопросу высказалась так:
"Надо признать, что все трое - виртуозные эстрадники. Мы судим по их меркой поэзии. Между тем эстрадничество тоже искусство, но другое, к поэзии прямого отношения не имеющее".
Чуть позже она добавила:
"Меня принудили прочесть "Озу" Вознесенского, какое это кощунство, какие выкрутасы:"
Кушнер и Горбаневская
Однажды Ахматова сравнила Александра Кушнера и Наталью Горбаневскую. Про Кушнера она полуодобрительно полуукоризненно сказала:
"Изящен. Интеллигентен, литературен, изящен. Однако я боюсь, нравится ему такое занятие: писать стихи".
Затем Ахматова раскрыла свою сумочку и вынула листок со стихами Горбаневской:
"А вот эта женщина - ей не хочется, больно ей, но не писать она не может".
Роберт Рождественский
Как-то Лидия Чуковская спросила Ахматову, нравятся ли ей стихи Роберта Рождественского. Анна Андреевна резко ответила:
"Не читала, и читать не стану! Поэт - это человек, наделённый обострённым филологическим слухом. А у него английское имя при поповской фамилии. И он не слышит. Какие уж тут стихи!"
Встречи с А.А. Ахматовой. Вып. 14
(Продолжение следует)
