Николай Рерих
Стравинский:
"Я встретил Рериха – человека с белокурой бородкой, калмыцкими глазами, курносого – в 1904 г. Его жена была родственницей Митусова, моего друга и либреттиста "Соловья", и я часто встречал Рериха в санкт-петербургском доме Митусова. Рерих претендовал на родство с Рюриком... Не знаю, насколько это соответствовало истине, судить трудно, но он, конечно, был благородного происхождения. В те давние годы я очень любил его самого, но не его живопись, которая казалась мне улучшенным Пюви де Шаванном. Я не удивился, узнав о его тайной деятельности и любопытной связи с вице-президентом Уоллесом в Тибете во время последней войны; у него был вид либо мистика, либо шпиона".
Анри Матисс
был выбран Дягилевым в качестве художника для оформления "Соловья". Стравинский был против и говорил об этом так:
"Вся постановка, особенно в части работы Матисса, была неудачной. Дягилев надеялся, что Матисс сделает что-нибудь сугубо китайское и очаровательное. Однако тот лишь скопировал китайский стиль магазинов на улице Боэти в Париже. Матисс написал эскизы декораций, занавеса и костюмов.
Живопись Матисса меня никогда не увлекала, но во времена "Песни Соловья" я виделся с ним часто, и сам он мне нравился...
Наша совместная с Матиссом работа очень сердила Пикассо:
"Матисс! Что такое Матисс? Балкон, из которого выпирает большой, красный цветочный горшок".
Леон Бакст
Стравинский:
"Мы стали друзьями с первой же встречи в Санкт-Петербурге в 1909 г., хотя наша беседа заключалась в перечислении Бакстом его побед над женщинами, и в моём недоверии:
"Ну, Лев... Вы не могли совершить всего этого".
Бакст носил элегантные шляпы, тросточки, гетры и т.п., но я думаю, они были призваны отвлекать внимание от его носа, напоминавшего венецианскую комедийную маску. Подобно всякому денди, Бакст был легко уязвимым и в личной жизни таинственным человеком.
Рерих говорил мне, что "бакст" - еврейское слово, означающее "маленький зонтик". Он сказал, что сделал это открытие в Минске, во время грозового ливня, когда он услышал, как люди, стоящие рядом, посылают детей домой за "бакстами", которые потом и оказались тем, о чём он говорил...
Я видел станковую живопись Бакста намного раньше каких-либо из его театральных работ, но она не вызвала у меня восхищения. В самом деле, она отражала всё то в русской жизни, против чего восставала "Весна священная". Тем не менее, я считаю "Шехеразаду" Бакста шедевром; со сценической точки зрения это, вероятно, самое совершенное достижение Русского балета. Костюмы, декорации, занавес были неописуемо красочны...
Помню также, что и Пикассо считал "Шехеразаду" шедевром. В самом деле, это единственная балетная постановка, которой он восхищался:
"Знаете, это очень специфично, но сделано восхитительно".
Александр Бенуа
Стравинский:
"Бенуа знал музыку лучше любого другого художника, хотя, конечно, это была итальянская опера XIX века. Однако, я полагаю, ему нравился мой "Петрушка", во всяком случае, он не называл его "Петрушка-ка", подобно многим людям его поколения. Но Бенуа был консервативнее всей кампании и работал над "Петрушкой" в порядке исключения".
В 1912 году
"Бенуа рисовал задник каморки Петрушки, когда появился Бакст. Последний схватил кисть и начал помогать. Бенуа прямо набросился на него".
Михаил Ларионов
"был огромным, белокурым мужиковатым человеком, выше Дягилева (неудержимо вспыльчивый, он однажды сбил Дягилева с ног). Лень была его профессией, как у Обломова, и мы всегда думали, что за него работала жена, Гончарова. Тем не менее, он был талантливым художником, и мне по-прежнему нравятся его декорации и костюмы к "Байке".
Валентин Серов
Стравинский:
"Серов был совестью всего нашего кружка и моим другом, которого я очень высоко ставил в дни юности; даже Дягилев боялся его".
Дягилев отзывался о Серове, как о "воплощённом правосудии".
Стравинский:
"Серова я знал с самого начала моего общения с Римским-[Корсаковым]; он был одним из первых, кто поддержал меня и поверил в моё призвание... Серов являл собой тип спокойного человека, но тем не менее. отличался колкостью суждений, на которые нелегко было возразить".
Указатель имён
Леон Самойлович Бакст (1866-1924).
Александр Николаевич Бенуа (1870-1960).
Наталья Сергеевна Гончарова (1883-1962).
Михаил Фёдорович Ларионов (1881-1964).
Анри Матисс (1869-1954).
Пабло Пикассо (1881-1973).
Николай Константинович Рерих (1874-1947).
Валентин Александрович Серов (1865-1911).
Пюви де Шаванн (1824-1898).
Стравинский: люди и мир глазами композитора. Часть VI
(Продолжение следует)
