Пушкинские чтения
В 1832 году в доме у Смирновой часто собирались интересные люди:
«Князь П.А. Вяземский, Жуковский, Александр Ив. Тургенев, сенатор Петр Ив. Полетика часто у нас обедали. Пугачовский бунт, в рукописи, был слушаем после такого обеда. За столом говорили, спорили; кончалось всегда тем, что Пушкин говорил один и всегда имел последнее слово. Его живость, изворотливость, веселость всегда восхищали Жуковского, который, впрочем, не всегда с ним соглашался. Когда все после кофия уселись слушать чтение, то сказали Тургеневу:
«Смотри, если ты заснешь, то не храпеть».
Александр Иванович, отнекиваясь, уверял, что никогда не спит: и предмет, и автор бунта, конечно, ручаются за его внимание. Не прошло и десяти минут, как наш Тургенев захрапел на всю комнату. Все рассмеялись, он очнулся и начал делать замечания как ни в чем не бывало. Пушкин ничуть не оскорбился, продолжал чтение, а Тургенев преспокойно проспал до конца».
[Александр Иванович Тургенев (1784-1846);
Петр Иванович Полетика (1778-1849)]
Верёвкинский скандал
В начале 40-х годов великая княгиня Баденская завела на стороне роман. Смирнова так описывает эту ситуацию:
«Баденская официя осуждала герцогиню за её связь с жидом Герцем».
Ну, осуждала, так осуждала, подумаешь. Но тут вмешались наши соотечественники. Князь Александр Васильевич Трубецкой (1813-1889) много сплетничал по этому поводу, осуждая герцогиню. Однажды в 1843 году с подачи Трубецкого нелестное замечание о герцогине позволил себе и церемониймейстер Голер. Случившийся при этом Михаил Николаевич Верёвкин, сын московского коменданта, счёл своим долгом заступиться за герцогиню и в результате ссоры влепил Голеру пощёчину. Скандал! Дуэль, но не с Голером, а с каким-то баденским офицером. Весь Баден смутился от этого происшествия.
Вначале решили стреляться на пистолетах, но потом согласились на шпаги. Дуэль происходила в Раштоне, и оба дуэлянта лишились жизни. Верёвкин умер сразу же, а баденский офицер через три дня. Тело Верёвкина привёз в крытой коляске его секундант Монго (Алексей Аркадьевич) Столыпин (1816-1858).
Из Штутгарта вызвали русского священника и похоронили Верёвкина по православному обряду. На похороны пришли все русские в Бадене, кроме посланника графа Николая Дмитриевича Гурьева (1792-1849), оплакали покойника и завалили эту (ныне забытую) могилу цветами.
Фокусник Баско
Был такой фокусник и чревовещатель Баско. Однажды в 1815 году он развлекал императора Александра Павловича, делал разные штуки и командовал войску голосом императора. Потом император ушёл отдыхать – он имел привычку отдыхать по часу в день в своей спальне. Генерал-адъютант Пётр Михайлович Волконский (1776-1852) приказал тафельдекеру [лакею при столовой] прекратить уборку и ушёл.
Вдруг император услышал страшный шум. Он встал и удивился, что никого нет, а шум продолжался. Тогда из передней вышел Баско и сказал женским голосом (по-французски):
«Прошу прощения, государь, за эту дурную шутку».
При императоре Павле этот Баско однажды сидел в Петропавловской крепости за то, что остановил во дворце все часы. Часовщик, как ни бился, без его помощи не смог их завести.
Возражение Жуковского
Зимой 1840 года у Смрновой часто обедали Гоголь, Крылов, Жуковский, Плетнёв, Вяземский и Тютчев. Для Крылова всегда готовились борщ с уткой, салат, подливка с пшённой кашей или щи и кулебяка, жареный поросёнок или под хреном. Обычно разговор за обедом был оживлённым, и однажды заговорили о щедрости к нищим. Крылов утверждал, что подаяние вовсе не есть знак сострадания, а просто дело эгоизма. Жуковский, дурачась, возразил:
«Нет, брат, ты что ни говори, а я остаюсь на своём. Помню, как я раз так из лености не мог ничего есть в Английском клубе, даже поросёнка под хреном».
Шляпа Гоголя
В 1849 году Гоголь остановился в имении Смирновых Бегичево в Калужской губернии. По воскресеньям он приходил к хозяевам в два часа дня в полном параде: в светло-жёлтых нанковых панталонах, светло-голубом жилете с золотыми пуговками, в тёмном синем фраке с большими золотыми пуговицами и в белой пуховой шляпе.
Когда он купил эту шляпу, то старую оставил в лавке. Все торговцы в ряду мерили эту шляпу, но всем она была велика. Они решили, что его голова больше других, потому что он писал такие умные книги. Тогда старую шляпу Гоголя поставили под стеклянным колпаком в лавке того счастливца, где Николай Васильевич купил новую шляпу.
На похоронах Гоголя
Писатель Болеслав Михайлович Маркевич (1822-1884) писал, что во время похорон Гоголя вся полиция была на ногах. Жандармы озабоченно рыскали во все стороны, как будто ожидали народного восстания. Маркевич спросил у одного жандарма:
«Кого хоронят?»
Жандарм громовым голосом ответил:
«Генерала Гоголя!»
Вот чисто русская оценка заслуг отечеству.
Мелочи
Гоголь очень любил духовную музыку и ходил к певчим.
Гоголь говорил:
«Где в Германии две и три тысячи книг, в России в губернских городах тридцать или много сто книг».
И.А. Крылов очень любил музыку, сам играл первую скрипку в квартетах Гайдна, Моцарта и Бетховена, но особенно он любил квартеты Боккерини.
А.О. Смирнова-Россет вспоминает… Часть II
(Продолжение следует)
