В данном выпуске приведены, в основном, ответы Фокнера на вопросы, которые ему завались в различных интервью. Очень часто вид вопроса следует из ответа писателя, и тогда я его не привожу.
Срок написания книги
Вопрос:
"За какой срок вы пишете одну книгу?"
Фолкнер:
"По-разному. Я написал "Когда я умирала" за шесть недель. "Шум и ярость" - за шесть месяцев. "Авессалом! Авессалом!" - за три года".
На самом деле роман "Авессалом! Авессалом!" был написан Фолкнером с 30.03.1935 по 31.01.1936, однако первые наброски к роману датируются 1926 г.
Стихи и проза
"В 21 год я думал, что пишу очень хорошие стихи, и продолжал их писать в 22 года, но в 23 я оставил поэзию, выяснив, что самый подходящий для меня род литературы – это художественная проза.
Но моя проза на самом деле – поэзия".
Война и сознание
"Ваш кругозор не становится шире от того, что вы видели. На ваше сознание воздействует война. Есть люди, способные пережить всё и накопить из пережитого кое-какой ценный багаж. Основная же масса ничего хорошего на войне не приобретает. Война – слишком страшная цена за жизненный опыт. Единственная положительная сторона войны, насколько я знаю, заключается в том, что она позволяет мужчинам освобождаться от своих женщин без занесения за это в чёрные списки".
Величайшие романы XIX века
Вопрос:
"Какие романы были величайшими или лучшими в XIX веке?"
Фолкнер:
"Вероятно, русские – я помню больше имён русских писателей, чем любых других".
1947 год, университет Миссисипи
Вопрос:
"Кого бы вы назвали в числе пяти самых выдающихся современных писателей?"
Фолкнер:
"1. Томас Вулф. 2. Дос Пассос. 3. Хемингуэй. 4. Кэзер. 5. Стейнбек".
После этого ответа преподаватель, присутствовавший в аудитории, обратился к студенту, задавшему этот вопрос:
"Боюсь, что вы испытываете скромность мистера Фолкнера".
Тогда Фолкнер составил свой список в следующем виде:
"1. Томас Вулф – этот человек обладал великим мужеством и писал так, словно ему мало оставалось жить.
2. Уильям Фолкнер.
3. Дос Пассос.
4. Хемингуэй – он не наделён храбростью, никогда не спускался на тонкий лёд и никогда не употреблял слова, которые бы заставили читателя обратиться к словарю, чтобы проверить правильность их употребления.
5. Стейнбек – некогда я связывал с ним большие надежды. Теперь я не знаю".
Эти слова о Хемингуэе были вырваны журналистами из контекста и широко разошлись по стране. Фолкнеру ещё долго пришлось разъяснять публике, что он имел в виду, давая такую оценку известному писателю.
Возвращение к 1947 году
В 1955 году в интервью, данном Харви Брайту, Фолкнер вернулся к вопросу, заданному ему в 1947 году в университете Миссисипи:
"Думаю, что, если переделывать книгу, вероятно, я мог бы написать её лучше. [О романе "Притча".] Но мне всегда так кажется о любой из моих вещей, как кажется любому писателю. Законченному произведению никогда не сравниться с мечтой о совершенстве, заставляющей художника браться за перо.
Именно это я имел в виду, когда говорил, что Хемингуэй лишён храбрости... Я имел в виду эту мечту о совершенстве и те поражения, которые испытали лучшие современные писатели, пытаясь сравняться с мечтой".
Фолкнер продолжал:
"Меня попросили назвать пять лучших современных писателей в той последовательности, в какой я их оцениваю. Я перечислил Вулфа, Хемингуэя, Дос Пассоса, Колдуэлла и себя. Я назвал Вулфа первым, себя – вторым. Хемингуэя я поставил последним. Я сказал, что все мы - неудачники. Никому из нас не удалось сравняться с мечтой о совершенстве, и я оценил художников на основании великолепия их поражения в попытке достичь невозможного. Я убеждён, что Вулф больше всех стремился приблизиться к невозможному, что он пытался воплотить в литературе весь человеческий опыт. И я думаю, что после Вулфа больше всего усилий на это потратил я. А Хемингуэя я поставил последним, потому что он всегда остаётся в границах хорошо ему известного. Делает он это превосходно, но никогда не стремится к невозможному...
Я оценил этих писателей по тому, какое поражение они потерпели, пытаясь соперничать с мечтой о совершенстве. Это ничего общего не имеет с ценностью их творчества, его влиянием или качеством с точки зрения достигнутого ими совершенства. Я говорил лишь о великолепии поражения, о попытке совершить невозможное в пределах человеческого опыта".
"Я пишу о людях"
"Может быть, в книги и проникают разного рода символы и образы, я не знаю. Когда хороший плотник что-нибудь строит, он забивает гвозди туда, куда следует. Когда он заканчивает, из шляпок, может быть, и образуется причудливый узор, но он вовсе не для того прибивал гвозди.
Я – просто писатель.
Я пишу о Гражданской войне, потому что слышал рассказы о ней всю свою жизнь. Знаю места каждого сражения. Маленьким мальчиком я однажды видел генерала Лонгстрита. Я подошёл к нему и спросил:
"Генерал, что произошло с вами под Геттисбергом?"
Старик чуть не оторвал мне голову".
Трагедия человека
"Человек – наделён свободой и ответственностью, ужасающей ответственностью. Его трагедия заключается в невозможности – или, по крайней мере, в чрезвычайной сложности – установления подлинных контактов с другими людьми. Человек, однако, не переставая, вновь и вновь пытается выразить себя и установить эти контакты".
Влияние французов
"На меня повлияли Флобер и Бальзак; манера последнего коряво записывать всё подряд огрызком своего пера приводит меня в восторг. И, несомненно, Бергсон. Я также ощущаю крайнюю близость с Прустом. После того как я прочитал "В поисках утраченного времени", я сказал: "Вот это – то самое!" - и мне хотелось, чтобы я сам написал это произведение. Я знаю Мальро, потому что я прочитал его последние книги о психологии искусства. Однако я не знаю ни Сартра, ни Камю".
Писатель в США
"Писатель в Соединённых Штатах не является частью культуры страны. Он подобен собачке, которую все любят, но никто не принимает всерьёз".
Наставники
"Ежегодно я обычно перечитываю "Дон Кихота". Раз в четыре-пять лет – "Моби Дика". Перечитываю я также "Мадам Бовари" и "Братьев Карамазовых". К Ветхому завету я обращаюсь каждые десять пятнадцать лет. У меня есть полный Шекспир в одном томике, который я ношу с собой и почти постоянно понемногу читаю. Почти каждый год я перечитываю что-нибудь из Диккенса или Конрада... Я назвал тех, кого считаю своими наставниками и кто оказал на меня влияние".
"Нет" натуре
"На земле существует так много того, о чём можно, следовало бы рассказать, что нет, мне думается, никакой необходимости списывать персонажей с натуры".
Любимые поэты
Вопрос:
"Кто ваши любимые поэты?"
Фолкнер:
"Это англичане, и в первую очередь – большинство елизаветинцев. Мне нравятся и позднейшие поэты: с большим удовольствием я читаю Поупа, а также Милтона, но моими любимцами остаются Шекспир, Бомонт и Флетчер, Марло. Марло я, пожалуй, предпочитаю Шекспиру. Меня очень привлекает и Кэмпион, Томас Кэмпион.
Я немного знаком и с французской поэзией; поэзию же других стран я знаю совсем плохо. Из немцев – великих немцев – я, конечно, читал Гёте".
В дальнейшей беседе Фолкнер отметил, что ему ещё нравятся Джон Донн и Китс.
Указатель имён
Анри Бергсон (1859-1941).
Френсис Бомонт (1584-1616).
Томас Вулф (1900-1938).
Джон Донн (1572-1631).
Альбер Камю (1913-1960, NP по литературе 1957 г.).
Джон Китс (1795-1821).
Эрскин Колдуэлл (1903-1987).
Уилла Кэзер (1878-1947).
Томас Кэмпион (1567-1620).
Джеймс Лонгстрит (1821-1904), генерал.
Андре Мальро (1901-1976).
Кристофер Марло (1564-1593).
Джон Милтон (1608-1674).
Джон Дос Пассос (1896-1970).
Александр Поуп (1688-1744).
Жан-Поль Сартр (1905-1980, NP по литературе 1964 г.).
Джон Стейнбек (1902-1968, NP по литературе 1962 г.).
Джон Флетчер (1579-1625).
Эрнест Хемингуэй (1899-1961, NP по литературе 1954 г.).
Уильям Шекспир (1564-1616).
Уильям Фолкнер. Анекдоты и факты из биографии. Вып. 7
(Продолжение следует)
