Академик Лев Давидович Ландау (1908-1968, Нобелевская премия по физике 1962) был одним из самых выдающихся физиков-теоретиков XX века. Предлагаемая вашему вниманию подборка сюжетов о великом физике взята, в основном, из воспоминаний племянницы его жены, Майи Яковлевны Бессараб и воспоминаний сотрудников Ландау.
Ландау очень не любил, когда его называли Лев Давидович, и просил всех, в том числе и студентов, называть его просто Дау. Так часто будем поступать и мы.
Жрецы
Один из советских деятелей как-то вещал с трибуны "о священном долге жрецов науки перед отечеством".
Вдруг в зале раздался голос Ландау:
"Жрец науки — это тот, кто жрёт за счёт науки".
О себе
Ландау считал себя "активно некрасивым" и говорил о себе так:
"У меня не телосложение, а теловычитание".
Симпатии
Несмотря на удачный и прочный брак, Ландау был очень увлекающимся человеком, но не все его увлечения оказывались взаимными. Один из друзей Ланау по этому поводу как-то заметил:
"Всё дело в том, что Дау нравился интеллигентным женщинам, а ему нравились подавальщицы".
Порядочность и наука
Однажды коллеги говорили с Ландау об одном физике и пытались ему доказать, что хотя выдающихся работ у этого учёного и нет, но зато он очень порядочный человек.
Ландау ответил:
"Нельзя делать научную карьеру на одной порядочности. Это неминуемо приведёт к тому, что не будет ни науки, ни порядочности".
Ошибки, а не результат
Ландау презирал научных и околонаучных деятелей, которые отсутствие знаний и способностей пытались компенсировать своим важным видом. Дау называл таких людей "кислощенцами" - от выражения "профессор кислых щей", - и частенько выводил их на чистую воду.
Однажды Ландау случайно попал в аудиторию, в которой ожидалось выступление известного профессора о его сенсационном открытии. Были в аудитории даже журналисты и фотокорреспонденты.
Дау всегда скептически относился к научным сенсациям и решил послушать выступление.
Профессор бодро доложил о своём открытии, записал на доске свои выводы и под гром аплодисментов сошёл с трибуны.
Тут в аудитории раздался голос Ландау, пробиравшегося к доске:
"Прошу прощения, но здесь слишком много ошибок!"
Аудитория затихла, а Ландау, чиркая мелом по доске, продолжал:
"Если эту задачу решить правильно, эффект данной работы сводится к нулю. Работы как таковой вообще нет. Есть математические ошибки".
Положив мел, Дау ушёл, а "виновник торжества" простонал:
"Кто, кто его сюда пустил?"
Сенсации и авторитеты
Ландау вообще очень недоверчиво относился к научным сенсациям и говорил:
"Люди, услышав о каком-нибудь необыкновенном явлении в науке или в жизни, начинают предлагать для их объяснения малоправдоподобные гипотезы. А следовало бы в первую очередь рассмотреть простейшее объяснение – что всё это – враньё".
Авторитеты для Ландау почти ничего не значили – ни президенты академий наук, ни академики, ни министры. Всем людям он стремился дать соответствующую оценку, но при этом часто и ошибался.
Вопросы терминологии
Институтом Физических Проблем АН СССР, в котором работал Ландау, долгие годы руководил Петр Леонидович Капица (1894-1984, Нобелевская премия по физике 1978), и поэтому сам институт или его здание часто называли просто Капичником.
Молодые научные сотрудники назывались в ИФП "наукообразными".
Чушь, галиматья и пр.
Ландау очень не любил, когда с серьёзными вопросами к нему обращались на ходу, где-нибудь в коридоре или на лестнице. Вот, например какой-нибудь "наукообразный", убедившись в хорошем настроении Дау, подскакивал к нему и начинал скороговоркой выпаливать свой вопрос:
"Дау, я хотел спросить вас…"
Не дослушав вопроса, Дау обычно кричал:
"Чушь!", -
заставляя вопрошавшего скрываться за ближайшей дверью.
В набор Дау входили также такие крики как "ахинея", "галиматья", "глупости", "ерунда" и "позор говорить такие вещи".
Анекдоты об ученых. Вып. 19
(Продолжение следует)
