Подруги
Когда губернатором в Костроме был Леонид Михайлович Князев (1902-1905 годы?), его жена очень близко сошлась с женой председателя окружного суда Чемодурова, да так, что и дня не могли друг без друга обойтись. Так продолжалось довольно долго, но однажды дамы заспорили о том, чей род древнее. Ни одна из них не желала уступить в столь важном вопросе, так что дамы окончательно рассорились и бывали друг у друга только в случаях требуемых служебным этикетом.
"Енеральша"
Военным начальником в Костроме много лет был полковник Токмачёв. В молодости он служил в гвардии и мог сделать блестящую карьеру, но женился на простолюдинке и был вынужден из гвардии уйти. Его жена, Устинья Фёдоровна, была дамой энергичной и хозяйственной, никогда не скрывала своего низкого происхождения и в разговорах порой запускала такие словечки, что местных чиновных дам передёргивало, но на полковницу это не производило никакого впечатления.
По выслуге лет Токмачёва произвели в генералы, и его жена, к великой зависти местных дам, стала "енеральшей".
Вскоре Токмачёв на пикнике прыгал через костёр и прожёг новые генеральские брюки с лампасами. После этого Енеральша заперла брюки в сундук и не выдавала их генералу в течение двух недель, заставив ходить в старых, полковничьих. Все встречные обязательно спрашивали Токмачёва:
"Куда же девались, Ваше превосходительство, лампасы?"
На что бедный генерал безнадёжно махал рукой:
"А ну их к чёрту, этих баб!"
Дешевая вода
Арестантские роты располагались на Верхней набережной на углу Спасской улицы. Каждый день человек пятьдесят арестантов запрягались в сани или в телегу, на которой помещалась большая кадка для воды, и под конвоем тащили её в гору к водоразборной башне. Труд арестантов считался очень дешёвым, и начальство предпочитало не использовать лошадей для перевозки воды. Только после сооружения городского водопровода в 1912 году надобность в этой повинности отпала.
Войска на праздниках
Войска, расположенные в городе, должны были принимать участие во всех церковных "мероприятиях". В царские дни после архиерейской службы, обедни и благодарственного молебна около собора устраивался обязательный парад. При встрече иконы Николая Чудотворца из Бабаек вдоль улицы выстраивались войска, которые после прохождения мимо них крестного хода замыкали шествие. На Пасху во время крестного хода участвовал военный оркестр, игравший различные марши. Зимой даже в самые сильные морозы солдатам приходилось стоять на снегу до окончания богослужения. Офицеры-то могли по очереди отогреваться в соборе, а солдатам приходилось стоять на морозе.
Вдова Росницкого
Вдова мелкого костромского чиновника Росницкого была очень подвижной и любознательной старушкой, имевшей обширный круг знакомых. Она не допускала и мысли о том, чтобы какая-нибудь хоть немного примечательная свадьба или похороны обошлись без её участия. Росницкая всегда появлялась в салопе древнего фасона и в чёрном чепце, украшенном стеклярусом. В церкви она обязательно проталкивалась вплотную к венчающимся, чтобы внимательно посмотреть на то, кто первым встанет на атласную дорожку. Она обязательно ощупывала платье невесты, чтобы определить цену и качество материала. На похоронах Росницкая всегда находилась возле гроба, чтобы потом рассказывать своим многочисленным приятельницам, что "покойник был как живой", и что покров был купленный, а не взятый в церкви.
Володя "Пареный"
Её единственный сын, Владимир Васильевич, был болезненным человеком, постоянно обливался потом, за что и был прозван Володей Пареным. Лет до сорока мамаша пыталась его женить, да всё как-то не получалось, но, в конце концов, женила таки его на одной засидевшейся девице. Знакомые, встречая сына, стали спрашивать:
"Вы, говорят, Владимир Васильевич, женились. На ком же?"
На что он неизменно отвечал:
"А знаете, у неё двухэтажный на каменном фундаменте с антресолями дом рядом с Духовной Консисторией".
(Окончание следует)
