В цензуру!
Дмитрий Петрович Бутурлин (1790-1849) был настолько благонамеренным подданным, что его не удовлетворяли даже священные тексты. Так он хотел, чтобы из Акафиста Покрову Божьей Матери удалили такие слова:
«Радуйся, незримое укрощение владык жестоких и зверонравных».
Граф Дмитрий Николаевич Блудов (1785-1864) сказал Бутурлину, что тот таким образом осуждает св. Дмитрия Ростовского, своего ангела, который и сочинил этот Акафист, а св. Дмитрий Ростовский никогда не считался революционером или неблагонадежным лицом.
Бутурлин стоял на своем:
«Кто бы ни сочинял, тут есть опасные выражения».
Желая смягчить собеседника, Блудов отметил, что подобные выражения есть и в Евангелии.
Бутурлин понял, что зашел слишком далеко и отшутился:
«Если бы Евангелие не было такой известной книгой, то цензуре, конечно, нужно было бы исправить и ее».
Повеление свыше
После смерти Петра I Иван Иванович Бутурлин (1661-1738) долго не соглашался стать на сторону Екатерины. Меншиков сумел уговорить Бутурлина, после чего тот велел гвардейцам окружить императорский дворец и велел ударить в барабаны.
В это время во дворце находился Аникита Иванович Репнин (1668-1726), также действовавший в интересах Екатерины. Репнин вышел и грозно поинтересовался, кто отдал такое распоряжение без его ведома. Бутурлин немедленно ответил, что все это сделано по его приказанию, и в данном случае он действовал по повелению своей государыни Екатерины I.
И.И. Бутурлин в немилости
Вскоре И.И. Бутурлин, недовольный действиями Меншикова, вступил в заговор против всесильного фаворита. Заговор был раскрыт, но Бутурлин тогда не пострадал, так как тоже был в любимцах у императрицы, и Меншиков не рискнул его тонуть.
Но при Петре II по наущению Меншикова Бутурлин был лишен всех чинов и наград и сослан в свои поместья. Вскоре Долгоруковы, сместившие Меншикова, отобрали у Бутурлина и все деревни, пожалованные ему еще Петром I. У Бутурлина осталось только родовое село Крупцы во Владимирской губернии, где он и умер в конце 1738 года, забытый всеми.
Предсказание юного Павла
В 1760 году Александр Борисович Бутурлин (1694-1767) перед отъездом в армию в качестве главнокомандующего приехал во дворец, чтобы откланяться императрице Елизавете Петровне. Рассказывают, что великий князь Павел Петрович, которому тогда было только 6 лет, провидчески сказал во время приема:
«Петр Семенович [Салтыков (1696-1772)] поехал мир делать, и мира не сделал, — а этот теперь, конечно, ни мира, ни войны не сделает».
Действия А.Б. Бутурлина
Действительно, в армии Бутурлин действовал осторожно, много маневрировал и не вступал в столкновения с противником. Тут были виноваты и излишняя осторожность самого Бутурлина, и напряженные отношения русских с австрийским главнокомандующим Эрнстом Лаудоном (1716-1790), и сковывающие инструкции из Петербурга. Свое бездействие Бутурлин оправдывал недостатком провианта и тем, что он щадит своих солдат. Императрица возражала Бутурлину, что она сама всегда рекомендовала щадить солдат, но это непозволительно там, где надо действовать.
Когда же прусский генерал Цитен вошел в Польшу и разгромил некоторые из складов, сделанные Бутурлиным, Елизавета Петровна рассердилась:
«Король прусский такие бесславные и оскорбительные оружию нашему толкования рассеет, что оныя, наконец, у многих дворов худую импрессию произвести могут».
Бутурлин был отозван из армии, но по дороге узнал о кончине императрицы, а Петр III назначил его генерал-губернатором в Москву.
За что даруют портреты
По поводу взятия Очакова граф Алексей Григорьевич Орлов давал в Москве большой обед. Хозяин был при всех орденах и с портретом императрицы. Вокруг стола расхаживал шут Нащокин, слегка опьяневший Орлов подозвал его и дал ему щелчок по лбу. Шут отскочил от Орлова, почесывая лоб, походил, а затем вернулся к хозяину и, указывая на портрет императрицы спросил:
«Что это у тебя такое?»
Орлов отстранил шута, приложился к портрету, а потом сказал:
«Дурак, это портрет матушки нашей императрицы!»
Нащокин удивился:
«Да ведь у Потемкина такой же есть!»
Орлов согласился:
«Да, такой же».
Тут Нащокин и выдал:
«Потемкину-то дают за то, что города берет, а тебе, видно, за то, что дураков в лоб щелкаешь».
Граф Орлов так взбесился от этих слов, что чуть не убил шута.
Собаками не торгую!
У одного русского помещика по фамилии Дашков были огромные датские собаки с очень красивой шерстью. Про них прослышали какие-то английские купцы, тайком увидали их и захотели приобрести таких необыкновенных собак. Англичане стали предлагать Дашкову очень большие деньги за собак, но тот отверг все их попытки, заявив:
«Русский барин собаками не торгует».
Дуэль не состоялась
Князь П.А. Вяземский рассказывал про князя Петра Ивановича Шаликова (1768-1852, из грузин), что тот никогда не терял присутствия духа. Однажды во время обеда на него обиделся некий В.Н. Ч-н и вызвал Шаликова на дуэль. Князь принял вызов:
«Очень хорошо! Когда?»
Кипевший от гнева Ч-н ответил:
«Затра!»
На это Шаликов возразил:
«Нет! Я на это не согласен! За что же мне до завтра умирать со страху, ожидая, что вы меня убьете? Не угодно ли лучше сейчас?»
Не ожидавший такого ответа Ч-н опешил, а потом расхохотался, так что дуэль стала невозможной.
Скорняк в плену!
Во время войны 1812 года в плен к русским попал генерал ле Пеллетье. Это дало повод князю Сергею Николаевичу Долгорукову (1780-1830) пошутить, что скоро французская армия погибнет от холода, потому что она лишилась своего генерального скорняка [pelletier (фр.) - скорняк]. Позже Долгоруков и сам удивлялся своему предсказанию.
(Продолжение следует)
