"Что сказать ему? А вот что: я знаю, что подобный отказ никогда не шел на пользу тому или той, что не уступали своим королям, которые чаще умеют приказывать и брать силою, чем просить и убеждать!"Обрадованный посланец передал ее ответ королю, который при свидании не встретил слишком уж сильного сопротивления.
"У вас, Бюсси, ныне какой-то сонный вид. По вашему лицу видно, что вы провели ночь с дамой".Бюсси не полез за словом в карман:
"Возможно, вы и не ошиблись, а если бы вы сказали, что это была одна из ваших родственниц, то ваша догадка оказалась бы точной".Следует заметить, что этот разговор происходил при большом скоплении людей, так что компрометировал некую даму. Но дворянин тоже был с острым языком:
"Бог мой, вам незачем пытаться уколоть меня! Ведь и я, подобно вам, не ищу турчат. Ведь две ночи назад я тоже забавлялся с одной из ваших родственниц, и получил большое удовольствие".Кто-то подколол Бюсси:
"Ну что, хорошо он тебя поддел?"Вначале молодые люди были сердиты друг на друга, но вскоре весело расхохотались.
Поясняю о турчонке. В то время в Париже было принято, что если молодой человек не мог добраться до какой-нибудь прелестницы, то ему приходилось пользоваться услугами молодых турчат, которых было великое множество для таких забав. Поэтому все молодые люди старались повысить свой авторитет и показывали разными способами, что не пользуются услугами турчат.
Одна придворная дама времен Франциска I в возрасте 55 лет как-то сказала своему любовнику:
"Уж не знаю, какие тяготы принесет мне в будущем старость, но, слава Богу, я никогда еще так резво не занималась любовью, как нынче, и никогда еще она не доставляла мне столько услад. Коли оно так будет и впредь, до самых преклонных лет, мне и старость не страшна, и не жалко прожитой жизни".Этой даме с юности отравлял жизнь страх забеременеть не от мужа, а уж потом она стала оттягиваться по полной программе.
"Я знаю, что вы отвергли меня из-за постаревшего лица, но убедитесь, что внизу ровно ничего не изменилось".С этими словами дама откинула одеяло. При виде прекрасного и ничуть не изменившегося тела этой дамы кавалер пришел в такое возбуждение, что тут же приступил к делу.
"Вот как вы, мужчины, заблуждаетесь. В другой раз не доверяйтесь нашему обманчивому облику, ибо нижняя часть тела – не чета лицу. Надеюсь, хоть этому я вас научила".
"Это такое коварное место! Оно познало столько любовных безумств, а старость его совсем не берет (когда я начал набирать это слово, то, совсем по Фрейду, перепутал две первые буквы). Все мои члены, в том числе и голова, состарились по его вине, а оно само ничуть не меняется, сохраняя и крепость, и упругость, и природный жар, и прежнюю охоту к забавам и утехам. А все хвори и болячки достались другим частям тела, особенно же голове, на которой волосы поредели и поседели".