"Я ничего не ел", -и велел отправить счет князю. Тот немедленно оплатил счет, проворчав:
"Дорого стоит мне Суворов!"
"Великий Петр наш жив! Что он, по разбитии в 1714 году шведского флота при Аландских островах, произнес, а именно:"Природа произвела Россию только одну: она соперницы не имеет!" -то и теперь мы видим. Ура! Русскому флоту! Я теперь говорю самому себе, подражая Криллону:"Зачем не был я при Корфу хотя мичманом?"
Справка: 21 сентября 1689 года французский король Генрих IV разбил при Арке войска Лиги под командованием герцога Майенского. По этому поводу он написал своему соратнику и одному из известнейших французских полководцев Луи де Крийону (1543-1612):
"Повесься, храбрый Крийон – мы победили при Арке, а тебя там не было!"
"Теперь, узнаю я наше русское войско. Сей подчиненности обязан я своими победами, ибо что есть войско без повиновения и каким образом могут толпы вооруженных людей направляемы быть безошибочно к назначаемой цели без власти, разделенной между постепенными начальствами? Запиши [адъютанту]:"Ноша службы легка, когда дружно подымают ее многие".Нет! Греки и римляне с нами не равняются".
"Вперед!"
"Зачем старичок меня корчит? Мне кажется, обезьяны для того и сотворены, чтобы нас, одаренных разумом, отчуждать от смешного обезьянства. Так, спартанцы испугались, увидя пьяного Илота. Жалко подражание, похвально соревнование. Подражание есть признание в недостатке собственных своих способностей; соревнование — порыв благородной души, которая хочет выказать оспариваемое у нее преимущество. Подражатель ползает за своим оригиналом; соревнователь стоит возле него и отбивает у него венец. Тот раб, сей господин. Пусть старинушка, передразнивая меня, смешит всех собою..."
"Гордым Бог противится. Три раза посылал я требовать сдачи. Что же? Получаю от паши ответ:"Прежде переменит Дунай свое течение, прежде ниспадет небо на землю, нежели Измаил сдастся".Вдруг гордыня у наших ног. Бог наш спаситель; великая Царица на Престоле; войско победоносное. Едва успел сказать: храбрые воины! Два раза подступали наши к крепости, в третий победим со славою — и уж чудо-богатыри в крепости!"
"Господину Прошке, камердинеру Его Сиятельства князя Суворова".На одной медали был изображен потрет императора Павла, а на другой – Сардинского короля. Суворов развеселился и сказал адъютанту:
"Как! Его Сардинское величество изволил обратить милостивейшее свое внимание и на моего Прошку! Садись и пиши церемониал завтрашнему возложению двух медалей на грудь Прошки".Адъютант сел и стал писать:
"Первый пункт: Прошке быть завтра в трезвом виде".Суворов удивился:
"Что значит это? Я от роду не видывал его пьяным".Адъютант пояснил:
"Я не виноват, если я не видал его трезвым".В таких беседах был составлен регламент из пяти пунктов, один из которых гласил, что по окончании церемонии Прошка должен поцеловать руку своему барину. Суворов, однако, настоял, чтобы Прошка поцеловал руку уполномоченному Сардинского короля Габету.
На следующий день регламент был исполнен почти в точности, но если нарушения по первому пункту не вызвали нареканий у присутствующих, то когда дело дошло до целования руки Габету, вышла заминка. Габет всячески отказывался, Суворов настаивал. Кончилось все тем, что Суворов с Прошкой стали гоняться за Габетом, и все трое чуть не завалились в какую-то яму.
За обедом в этот день Прошка не прислуживал, а стоял в отдалении в праздничном бархатном камзоле.
Такую смесь серьезных дел с шутовством Суворов называл своей рекреацией (отдыхом).
"Суворов приказал..."