Возраст и служба
Однажды у Суворова зашел разговор о двух генералах, одному из которых было 50 лет, а другому – 40. Суворов стал уверять, что сорокалетний генерал старше пятидесятилетнего:
"Последний, большую часть жизни своей проспал; а первый работал на службе денно и нощно. Итог выйдет, что чуть ли сорокалетний не вдвое старее пятидесятилетнего".
Тогда маркиз Шателер заметил:
"По этому расчету, Вашему сиятельству давно, давно уже минуло за сто и более лет".
Суворов ответил:
"Ах, нет, раскройте Историю, и вы увидите меня там мальчишкою".
Но маркиз не унимался:
"Истинно великие хотят всегда казаться малыми; но громкая труба молвы заглушает их скромность".
Тогда Суворов зажал свои уши и выбежал из помещения.
Храбр, но...
Когда об одном генерале сказали, что его бездействие очень похоже на трусость, Суворов возразил:
"Нет, он храбр, но бережет себя – хочет дожить до моих лет".
О донкихотстве
Когда фельдцехмейстер Цах сравнил Карла XII с Дон-Кихотом, Суворов ответил:
"Но мы, любезный Цах, донкишотствуем все, и над нашими глупостями, горебогатырством, платоническою любовью, сражениями с ветряными мельницами, также бы смеялись, если бы у нас были Сервантесы. Я, читая сию книгу, смеялся от души; но пожалел о бедняжке, когда фантасмагория кукольной его комедии начала потухать пред распаленным его воображением, и он, наконец, покаялся, хотя и с горестию, что был дурак. Это болезнь старости, и я чувствую ее приближение".
Полиньяк у Суворова
Однажды в Варшаве к Суворову явился герцог де Полиньяк и велел немедленно доложить о себе. Суворову очень не понравилась такая торопливость герцога, и он более часа не выходил из своего кабинета. Вдруг он выбежал согнувшись из кабинета в приемную, где уже собралось множество народа, с криками:
"О, проклятая колика! Она с час задержала вас. Как мне это больно".
Началась беседа с герцогом, во время которой тот сплюнул в платок. Суворов тотчас отпрыгнул от герцога и начал харкать и плеваться на пол. Прошка тут же взял у герцога использованный платок в стирку, а ему подал чистый. Полковник Тищенко все это время окуривал герцога со всех сторон кадильницей с ладаном. Герцог совершенно невозмутимо взирал на все эти манипуляции, что очень понравилось Суворову, так что они даже сблизились.
Руби дрова!
Суворов всегда подавал милостыню нищим и калекам, но когда у него попросил милостыню здоровый мужик, Александр Васильевич велел купить ему топор:
"Руби дрова: не умрешь с голоду".
О религи - взгляд в будущее
После беседы с раненым австрийским солдатом, принадлежавшем к секте Богемских братьев, Суворов сказал:
"Я благодарю теперь Бога, что никогда такая реформационная горячка не посещала нашего Отечества: всегда религия была у нас во всей чистоте, и кто не знает, что Сын Божий никогда не повелевал мечом или огнем насильственно крестить жидов или язычников? И в Турции, в праздном моем уединении, заставлял я толковать себе Алкоран и увидел, что Магомет пекся не о царствии небесном, а о земном. Нам предоставлено увидеть новый, также ужасный, феномен: политический фанатизм! Но на чужбине..."
Лекарства для Суворова
Один доктор посоветовал Суворову съездить подлечиться на теплые воды, чем вывел Суворова из себя:
"Помилуй Бог! Что тебе вздумалось? Туда посылай здоровых богачей, прихрамывающих игроков, интригантов и всякую сволочь. Там пусть они купаются в грязи, — а я истинно болен. Мне нужна молитва; в деревне: изба, баня, кашица и квас".
(Продолжение следует)
