Единственная гастроль!
В 1910 году по улицам Костромы были развешаны объявления о предстоящей единственной в городе гастроли знаменитой балерины Айседоры Дункан. Все билеты были моментально раскуплены, и никто не обратил внимания, что на афишах перед надписью "АЙСЕДОРА ДУНКАН" мелкими буковками было напечатано:
"Александра Иванова – ученица".
Когда эта Иванова исполнила свой первый номер, люди, уже видевшие Дункан, начали шикать и требовать деньги обратно. Разразился громкий скандал, вмешалась полиция, и на кассу был наложен арест. Однако эта дамочка, Иванова, предъявила упомянутую выше афишу и доказала, что с её стороны никакого обмана нет и не было: она же не виновата, что в Костроме люди неграмотны и не могут прочесть, что напечатано. Все претензии, таким образом, были отклонены, деньги Ивановой выдали, после чего она отправилась в свои дальнейшие гастроли.
Не удивительно, что в каждом городе она давала всегда только одно представление!
Первый фонограф
Известно, что Эдисон изобрёл фонограф в 1877 году, но до Костромы это удивительное изобретение добралось только в конце XIX века.
В 1897 году в местной газете "Костромской листок" появилось объявление, что в гостинице "Кострома" в таком-то номере остановился на короткое время господин N, который даёт сеансы просушивания фонографа последней конструкции. А как же ещё!
Короткие музыкальные пьесы или рассказы записывались тогда на цилиндрический валик, рупора не было, так что для прослушивания приходилось в уши вставлять резиновые трубочки, шедшие от коробочки с мембраной. За один сеанс можно было прослушать три или четыре валика, и от желающих не было отбоя.
Балерина и мат
Зимой 1915 года в Костромском театре был дан вечер с участием балерины Гельцер, во время выступления которой произошёл следующий инцидент. После исполнения бравурного марша, Гельцер должна была начать вторую часть, находясь в глубине сцены, у задника. Вот она стала в позу с поднятой для первого шага ногой и... застыла в этом положении, так как пианист прекратил игру.
Оказалось, что у него пропала следующая страница нот. Простояв неподвижно несколько мгновений, Гельцер бросилась за кулисы, где стоял рояль, и оттуда чётко донеслись отборные ругательства высокого качества в мастерском исполнении. Вскоре балерина выпорхнула из-за кулис и продолжала исполнение следующего номера с самой небесной улыбкой на устах.
На французский лад
Агент пароходства "Самолёт" Виктор Викторович Мишин был женат на даме с институтским образованием, до замужества много прожившей за границей. Она решила, что Мишин слишком простая и малоговорящая фамилия и решила её слегка видоизменить, так что на визитных карточках мадам стало значиться Мишэн – на французский лад.
До и после винной монополии
До введения винной монополии в Костромской губернии, кажется, в 1900 году, в городе было множество мелких питейных заведений, в которых кроме водки подавалась и дешёвая закуска. Эти заведения были довольно грязными, но активно посещались разнообразной публикой, а постоянные клиенты пользовались кредитом.
После введения винной монополии были открыты казённые винные лавки, казёнки или монопольки, как их называли, в которых никакой закуски не подавалось, и распивать в помещении было запрещено. Постоянная клиентура старых заведений долго ругалась из-за того, что в казёнках надо было покупать вино только за наличные, и никто ни на копейку в долг не отпустит. Кроме того, водка стала дороже.
Такие клиенты, называвшиеся зимогорами или золоторотцами, выходили с купленной посудой на улицу и тут же у двери выбивали пробку, предварительно размяв о стену красный сургуч, которым запечатывалась казённая посуда. Поэтому все стены возле казёнок были в красных точках. Выпив тут же водку, клиент бежал обратно в казёнку для сдачи посуды, при этом было важно, чтобы наклейка на бутылке не была повреждена, иначе посуда не принималась.
Ретивые монахи
Монахи Бабаевского монастыря для увеличения своих доходов устроили на пароходной пристани часовню. Так как у прибывавших пароходов для этой пристани никаких грузов, кроме почты, обычно не было, то остановка длилась всего несколько минут.
Пароход ещё не успевал пристать и поставить сходни, как монахи начинали петь молебен. Для того чтобы успеть пропеть всё, что полагается за молебном с чтением Евангелия, всё это проделывалось ими в бешеном темпе, так что к третьему свистку они успевали всё закончить и обойти с кружками не только всех присутствовавших на молебне, но и всех на пароходе. Благолепие богослужения от такой прыти несколько страдало, но зато доходность предприятия была вполне удовлетворительной.
(Продолжение следует)
