Когда Фолкнер еще не был таким известным писателем, он писал множество рассказов и рассылал их по различным журналам. Рукописи никому не известного писателя чаще всего возвращались. Чтобы не посылать рукопись в один и тот же журнал дважды, он прикрепил к дверце своего шкафа разлинованный листок.
В одной графе были написаны названия рассказов. В другой - названия журналов, в которые Билл посылал свои рассказы. В двойной графе стояли даты отправки рукописи и возвращения рассказа.
К моменту выхода романа "Святилище" листок был заполнен почти до конца. У Фолкнера было уже написано около шестидесяти рассказов, и тут журнал "Пост" присылает Фолкнеру письмо. Редакция журнала выражала сожаление, что отвергала его рассказы и сообщала, что если Фолкнер любезно согласится прислать их опять, то журнал напечатает их на видных местах и заплатит по тысяче долларов за каждый.
Фолкнер послал в редакцию журнала "Пост" шестьдесят рассказов.
Незадолго до получения Фолкнером Нобелевской премии ученый совет Оксфорда (США) решил присудить ему степень почетного доктора университета, но это предложение провалилось.
Когда же Фолкнер стал нобелевским лауреатом, люди, прокатившие его кандидатуру в первый раз, сами стали предлагать присудить ему степень, но тут уже возмутились их противники и заявили, что теперь уже слишком поздно.
Билл был не единственным писателем в семье Фолкнеров. Я уже упоминал его брата Джона, который написал книгу о своем известном брате (другие его произведения известны широкому кругу читателей гораздо меньше).
Довольно известным писателем был и их прадед, Старый полковник. В 1851 году он опубликовал свою первую книгу стихов. Затем он написал несколько прозаических произведений, и его роман "Белая роза Мемфиса" пользовался в свое время большим успехом, а одна из пьес Старого полковника некоторое время шла на Бродвее.
После ухода из университета Билл одно время частенько посещал вечеринки, которые устраивались в окрестных деревушках. Обычно эти вечеринки устраивались тогда, когда у кого-нибудь в деревне скапливался слишком большой запас самогона, а владелец не мог ни выпить его сам, ни продать. Тогда он звал на помощь соседей, виски наливали в лохань, которую ставили на давку у стены, рядом ставились жестяные кружки, и каждый мог черпать, сколько хотел. В честь такого случая обычно устраивались танцы.
Билл там обычно ничего не делал. Он не танцевал, не участвовал в драках, а просто сидел недалеко от выпивки и, улыбаясь, наблюдал за происходящим. Никто не видел, чтобы он черпал из лохани слишком часто. Позднее Билл описал в своих рассказах то, что он видел и слышал во время таких вечеринок. Многие из посетителей узнали себя и друг друга, вернее, им так показалось, в персонажах этих рассказов.
Фолкнер утверждал, что любой рассказ должен строиться на конфликте, с обязательными завязкой и развязкой. Он говорил, что больше всего публика любит читать о том, как двое мужчин стремятся переспать с одной и той же женщиной.
В заключение рассказа об Уильяме Фолкнере приведу только одну из историй времен детства, когда довольно ярко проявился дух, свойственный еще Тому Сойеру. Но тот был литературным героем...
Когда Биллу приходилось таскать корзины с углем для печи, во дворе Фолкнеров всегда появлялся его приятель Фриц МакЭлрой. Фриц таскал корзины с углем, а Билл ходил за ним следом и не переставая что-то говорил. Оказалось, что он рассказывал ему какие-то занимательные истории, большую часть из которых Билл сочинял сам, но всегда останавливался на самом интересном месте, чтобы Фриц из любопытства пришел и не следующий день.
Том Сойер и Шехерезада в одном флаконе!
