На одном литературном приеме, куда удалось заманить Фолкнера, появился один очень известный издатель. Их представили друг другу, и издатель начал восхищаться творчеством Фолкнера. Он сказал, что у него есть собрание всех книг Фолкнера, что он захватил многие из них с собой и почел бы за честь получить автографы автора. Фолкнер безучастно слушал издателя, попыхивал своей трубкой, а потом резко ответил:
"Я подписываю книги только своим друзьям".
Когда советская балетная труппа гастролировала в США и выступала в Оксфорде, одна из прима-балерин попросила устроить ей встречу с Фолкнером. Когда писателю передали просьбу балерины, он ответил:
"Дате знать даме, что я сожалею. Я уже принял приглашение поохотиться на енота".
Представитель журнала "Ньюсуик" как-то спросил Фолкнера, почему он в 1962 году отклонил приглашение президента Кеннеди отобедать в белом доме вместе с пятьюдесятью другими американскими лауреатами Нобелевской премии. Фолкнер на это ответил:
"Я слишком стар, чтобы ехать в такую даль обедать с незнакомцами".
По другой версии он заявил, что сто миль слишком большое расстояние для того, чтобы присутствовать на трапезе.
В любом случае, ответ Первой леди (тогда это была Жаклин Кеннеди) пришлось писать жене Фолкнера Эстель.
Одна из странностей Фолкнера состояла в том, что он позволял людям считать себя алкоголиком, а свое творчество - продуктом винных паров и пьяного умопомрачения. Когда его родственница Салли Марри Уильямс спросила его:
"Билл, ты пьешь, когда пишешь?" -
то получила ответ:
"Не всегда".
Джон Фолкнер в своей книге "Мой брат Билл" вспоминает:
"Он пил меньше, чем принято думать. Он никогда не пытался это скрыть, хотя пил чаще всего дома. Какие бы слухи не распускали о его пьянстве, он их никогда не опровергал. Просто не обращал на них внимания".
После смерти писателя Гамильтон Бассо сказал:
"Фолкнер пил. Мы уже слышали об этом множество историй и скоро услышим немало новых. Я хотел бы только заметить, что столь многочисленные произведения, отличающиеся бесконечным разнообразием и сложностью, никогда не смог бы написать горький пьяница..."
Завоевав мировую известность и деньги, Фолкнер любил повторять, что он лишь простой Фермер. Вот лишь несколько подобных его высказываний из различных интервью и выступлений.
"Я не писатель, я всего лишь фермер, который любит рассказывать всякие байки".
"Я не писатель в обычном смысле этого слова. Жизнь моя сложилась еще до того, как я стал писать. Я деревенский житель. Моя жизнь - ферма, лошади, зерно и корма".
"Сочинять книги - мое хобби... все равно, что собирать марки".
В это можно было бы поверить, если бы не свидетельство того же Линскотта. Когда Фолкнер был у него в Беркшире, он увидел в библиотеке полку со своими книгами, провел по ней пальцами и промолвил:
"Неплохо оставить после себя такой памятник".
На одном приеме Фолкнер заявил, что чувствует себя здесь пугливой дворнягой, выглядывающей из-под телеги.
Фолкнер объяснял, что он всегда отказывается читать чужие рукописи из опасения запомнить что-либо из прочитанного и использовать этот материал в своих книгах. Ведь тогда его обвинят в плагиате. Да и какой смысл писателю читать чужую рукопись? Свои вещи следует показывать человеку, который их может купить, а вовсе не собрату по перу.
Фолкнер наставлял брата Джона:
"Рассказ либо продается, либо не продается. Написал рассказ - посылай его. Примут - хорошо. Не примут, забудь о нем и пиши другой. Никогда ничего не переписывай. Переделывать рассказ - только попусту тратить талант и время. Истрать их лучше на новый".
Интересно, следовал ли сам Уильям своим советам?
Фолкнер считал, что критики в большинстве своем - неудачники, которые пробовали писать, но безуспешно, и поэтому они отыгрываются на всех тез, кто стал писателем. Поэтому он утверждал, что никогда не читает критические обзоры или письма, в которых критикуют его произведения.
Фолкнер утверждал, что издатель всегда возвращает автору рукопись на доработку, просто чтобы показать, что он понимает в книгах больше, чем писатель.
Фолкнер, южанин, утверждал, что в Нью-Йорке никто не умеет говорить по-английски.
(Продолжение следует)
