Однажды царь остался поужинать в доме Матвеева, но просил, чтобы это был обычный семейный ужин, и чтобы ради его присутствия в доме не нарушался обычный домашний порядок. За столом царь заметил девицу, которую прежде у боярина Матвеева он не встречал. Кроме того он знал, что у боярина есть только один сын.
Матвеев рассказал, что эта девица дочь одного из его близких друзей, Кирилла Нарышкина, которую он взял в свой московский дом для дальнейшего воспитания и в надежде выдать ее со временем замуж. Но девица бедна, сам Матвеев тоже не может дать за ней достаточного приданого, вот Нарышкина и сидит в девках.
Девица царю очень понравилась, он подробно расспросил Матвеева о девице, ее воспитании и поведении, и остался очень доволен услышанным. Царь пообещал Матвееву, что он лично найдет жениха для этой девицы, который не будет интересоваться ее приданым.
Через несколько дней Алексей Михайлович напомнил Матвееву об их разговоре и о своем обещании найти жениха для Нарышкиной. Царь сказал, что он уже нашел жениха для девицы, что это вполне достойный человек, и что царь его хорошо знает. Остается только выяснить у девицы, выйдет ли она замуж за человека, которого ей нашел царь.
Матвеев ответил, что Нарышкина захочет узнать, что это за человек, да и он сам хотел бы это знать, прежде чем давать окончательный ответ.
Царь тогда сказал, что он сам и является этим человеком.
Изумленный Матвеев повалился царю в ноги и стал просить, чтобы царь не через него сообщал о своем решении. Ведь у него, Матвеева, и без того много врагов и завистников из-за того, что царь приблизил его к себе. А что же будет, если царь возьмет себе в жены его бедную родственницу, обойдя представителей самых знатных московских семейств?
Тогда Алексей Михайлович сказал, что он поступит по древнему обычаю и созовет на смотрины девиц из самых знатных семейств, но чтобы среди них была и Наталья Нарышкина, и чтобы Матвеев ничего ей заранее не сообщал.
Так царь и поступил. Через некоторое время он объявил духовенству и Тайному Совету, что намерен вступить в новый брак. Для этого он велел, чтобы девицы из знатнейших семейств в определенный день собрались в Москве, и чтобы никто не смел утаивать красивых и знатных девушек.
В сентябре 1670 года в Кремле собралось на окончательные смотрины около шестидесяти красивейших девиц из самых благородных семейств.
Царь обходился со всеми девицами очень учтиво, их великолепно угощали, но в жены себе Алесей Михайлович все же выбрал уже приглянувшуюся ему ранее Наталью Кирилловну Нарышкину.
На следующий день госпожа Боршт почувствовала себя значительно лучше.
Правда, через несколько дней госпожа Боршт все-таки умерла, но все врачи единодушно утверждали, что болезнь была уже слишком запущена, и спасти больную все равно бы не удалось никому.
Царь, конечно же, присутствовал на похоронах госпожи Боршт.
Однажды Петр застал своего камердинера в состоянии глубокой задумчивости. Петр поинтересовался, в чем дело, и тот ответил, что очень переживает из-за здоровья своей жены. Она, мол, очень страдает от зубной боли, но никак не соглашается удалить больной зуб. Петр обрадовался, сказал, что сумеет уговорить его жену и вырвет больной зуб.
Вдвоем они пришли к жене Полубоярова, у которой не было ни одного больного зуба. Пришлось женщине усесться и дать царю осмотреть свои зубы, хотя она и утверждала, что у нее ничего не болит и все зубы здоровы.
Камердинер на это сказал царю, что она всегда так говорит лекарям, а когда те уходят, то опять начинает мучиться от зубной боли.
Тогда Петр велел камердинеру крепко держать руки и голову своей жены и вырвал тот зуб, который показался ему больным. Стоны и слезы женщины ей не помогли. Дело было сделано.
Через несколько дней Петр узнал от своей жены-императрицы (со слов ее прислужницы), что у той женщины зубы никогда не болели, а муж просто решил ее так наказать за ее постоянные измены. Петр призвал камердинера, заставил его во всем признаться, а затем примерно наказал его, кажется, тростью.
Среди солдат и офицеров его гвардии было очень мало таких, у кого Петр не был бы восприемником хотя бы первого ребенка. Однако никто не мог надеяться получить от него большой подарок. Обычно Петр целовал роженицу и клал ей под подушку серебряный рубль. Женам офицеров он жаловал по червонцу. Этим и ограничивалась царская милость.
Как-то один офицер угощал Петра в своем деревянном доме под Москвой. Царь был очень доволен и хозяйством офицера, и ведением домашних дел. Во время угощения царь поинтересовался, нет ли в доме тараканов. Хозяин неосторожно ответил, что тараканов в доме мало, а чтобы совсем от них избавиться он прибил к стене одного живого таракана. При этом он указал на стену, на которой был гвоздиком прибит еще живой и шевелившийся таракан.
Увидев это, Петр выскочил из-за стола, дал хозяину сильную пощечину и тотчас же уехал от него со всей свитой.