Слияние с Рейном
Но вскоре в "Арзамасе" зазвучали и намного более радикальные речи. 22 апреля 1817 года в "Арзамасе" появился Михаил Орлов и был тут же принят в члены Общества с кличкой
Рейн .
Род Орловых
Придется по ходу дела сделать небольшое отступление о роде Орловых, том, который прославился во времена Екатерины II.
В России существовал древний род Орловых, который вел свое происхождение от "мужа честна Льва", приехавшего в Россию к великому князю Василию Дмитриевичу в 1393 году. Правнук этого Льва, Фрол, и стал основателем рода Орловых. К середине XVIII века уцелела лишь старшая ветвь этого рода, к которой братья Орловы не имели никакого отношения.
Однако среди членов угасшей младшей ветви этого рода значился некто Лукьян Иванович Орлов. Точно так же звали и одного из предков братьев Орловых. Это были всего лишь полные тезки, да и жили они в разных столетиях, но фаворит императрицы Григорий вместе с братьями сумел заставить Сенат признать их одним и тем же лицом, так что новоиспеченные графы сразу же добыли себе древнюю родословную.
Это, конечно, был явный подлог, обнаруженный только в XX веке, но в начале XIX века об этом еще никто не подозревал.
Итак, пятеро братьев Орловых получили графское достоинство и высокие чины:
генерал-аншеф Алексей Григорьевич;
генерал-аншеф Григорий Григорьевич;
директор Академии наук, генерал-поручик Владимир Григорьевич;
капитан Иван Григорьевич (самый скромный из братьев);
генерал-аншеф, генерал-прокурор Сената Федор Григорьевич.
Федор Орлов
был также одним из героев знаменитого морского сражения с турками при Чесме, но фигуры братьев Григория и Алексея явно затмили его роль в Истории.
Федор Орлов был убежденным холостяком, но отнюдь не монахом. У него было четверо сыновей, таких же сильных и мужественных, как он сам, которых он успел перед своей смертью в 1796 году узаконить: он передал им свое имя и состояние, но вот графский титул передать своим незаконнорожденным детям даже всесильный Орлов был не в состоянии.
Михаил Федорович Орлов
унаследовал от своего отца и дядей и огромную физическую силу, и необузданный темперамент, и беспримерное мужество. Он участвовал в знаменитой атаке кавалергардов при Аустерлице, после которой от полка в живых осталось только восемнадцать человек. Уцелел и юнкер Михаил Орлов, получивший за свой подвиг офицерский чин.
Он сделал блестящую военную карьеру, в чине генерал-майора (самого молодого генерала в русской армии) он стал флигель-адъютантом Александра I, и как парламентер союзных войск он принимал капитуляцию Парижа.
Но, как и многие участники наполеоновских войн, Михаил Орлов примкнул к одному из тайных революционных обществ. В 1820 году товарищи отклонили его слишком неистовые, как им показалось, меры - он предлагал устроить тайную типографию для печатания антиправительственных сочинений и фальшивых ассигнаций - и Михаил Орлов отошел от революционной деятельности, но своих радикальных убеждений он не изменил.
Историки до сих пор спорят о том, как могли бы повернуться события, если бы 14 декабря 1825 года Михаил Орлов был не в Москве, а в Петербурге. Этот неистовый генерал наверняка бы принял командование над восставшими и, как и его дяди, не задумался бы применить насильственные меры к членам императорской фамилии.
Но история не знает сослагательного наклонения, и в Петербурге оказался не Михаил, а его старший брат Алексей Федорович, который своими решительными действиями на Сенатской площади немало способствовал сохранению российского престола для Николая I.
Когда началось следствие над декабристами, Михаил Орлов тоже оказался среди обвиняемых, но Алексей Орлов на коленях выпрашивал у императора прощение своему брату, и Николай I не смог отказать своему спасителю. Михаила Орлова сначала сослали в его собственное имение, а потом разрешили даже жить в Москве, но под надзором полиции.
Речь Орлова
Но это все будет позже, а пока Орлов в своем вступительном слове выступил с резкой критикой существующих литературных журналов. В этом выступлении можно было также услышать и призыв к преобразованию общества. Судите сами:
"Итак, обращаюсь я с радостию к скромному молчанию, ожидая того славного дня, когда общим вашим согласием определите нашему обществу цель, достойную ваших дарований и теплой любви к стране русской. Тогда-то Рейн, прямо обновленный, потечет в свободных берегах Арзамаса, гордясь нести из края в край, из рода в род, не легкие увеселительные лодки, но суда, исполненные обильными плодами мудрости вашей и изделиями нравственной искусственности. Тогда-то просияет между нами луч отечественности и начнется для Арзамаса тот славный век, где истинное свободомыслие могущественной рукой закинет туманный призм предрассудков за пределы Европы".
Такая речь Рейна не стала для арзамасцев полной неожиданностью, так как еще в январе 1817 года они получили из Москвы письмо от Вяземского, который уже успел коротко сблизиться с Орловым. В своем письме Вяземский призывал арзамасцев к изданию своего журнала и излагал предполагаемое направление его деятельности.
Ответную речь Орлову
промурлыкал Резвый Кот (Северин):
"О дивное влияние арзамасской атмосферы! Ей все возможно: она соединяет всех и все; сближает времена и народы; в ней жители древней Трои наяву обнимают спящую Эолову Арфу и с восхищением встречают красу германских рек, отныне ставшую любимой дщерью Арзамаса!"
Планы издания своего журнала
Но только шутками дело на этом заседании не ограничилось. Хоть и шутливой форме, но принципиальное решение о создании своего литературного журнала было принято. От имени Александра Тургенева (Эолова Арфа) Блудов (Кассандра) огласил
"Сонное мнение члена Эоловой Арфы, провозглашенное устами пупка его в исходе 20-го Арзамаса".
Кассандра глаголила:
"... мое тело спит, душа моя бодрствует; она продолжает сказанное Рейном. О. Арзамас! Не полно ль быть ребенком?.. Я вижу ваше, наше будущее. Я вижу Арзамас в величественном собрании. Он определяет образ занятий, общий один для всех, но разновидный как вкусы, труды, таланты каждого. Единство и разнообразие: вот девиз Арзамаса и журнала его... Мужайтесь, сыны Арзамаса! Докажите злоречивому свету, что не все журналисты поденщики, что можно трудиться для пользы и чести, не для корысти, и что в руках благоразумия никогда факел света не превратится в факел зажигателя. Мы будем помнить, что наша святая обязанность не волновать умы, а возвышать их: действие Арзамаса да будет медленно, но мирно и благотворно".
Это было не совсем то, что ожидал услышать Михаил Орлов, но главное, решение о создании журнала, было сделано. А будущее покажет, каким будет этот журнал. Присутствующие члены "Арзамаса" подписались под "сонным мнением Эоловой Арфы":
"Согласен с мнением Брюха - Старушка
Согласен за себя и за всех детей своих - Почетный гусь Михаил
Варвик
Пустынник
Асмодей
Рейн
Ивиков Журавль
Светлана
С подлинным верно: Эолова Арфа
Согласен с мнением, но прибавляя к оному сомнение: Кассандра"
Сомнение Кассандры оказалось, как покажет будущее, пророческим, но, воодушевленные всеобщим благородным порывом, арзамасцы об этом пока не задумывались.
(Продолжение следует)
