В 103-м и 107-м выпусках "Исторических анекдотов" я уже касался личности Альберта Эйнштейна, но только как героя популярных анекдотов и забавных историй из его жизни. Чтобы расширить ваше представление об этом великом ученом, я решил опубликовать несколько очерков и заметок, в которых чаще всего будет звучать голос самого Альберта Эйнштейна.
Первое отличие
Летом 1909 года в честь своего 350-летия Женевский университет, основанный ещё Кальвином, присудил более ста почетных докторских степеней. Одна из них была предназначена служащему Швейцарского патентного бюро в Берне Альберту Эйнштейну.
Когда Эйнштейн получил большой конверт, в который был вложен лист великолепной бумаги, заполненный каким-то колоритным текстом на непонятном языке, он решил, что это латынь (на самом деле это был французский), получателем значился некий Тинштейн, и наш герой отправил бумагу в мусорную корзину.
Позже он узнал, что это было приглашение на кальвиновские торжества и извещение о присуждении степени почетного доктора Женевского университета.
Так как Эйнштейн не ответил на приглашение, то власти университета обратились к другу Эйнштейна Люсьену Шавану, который и смог убедить Эйнштейна приехать в Женеву. Но Эйнштейн еще ничего не знал о цели своей поездки и прибыл в Женеву в соломенной шляпе и повседневном пиджаке, в которых ему и пришлось участвовать в академической процессии.
Далее я предоставлю слово самому Эйнштейну:
"Празднование закончилось самым обильным пиршеством из всех, на которых мне доводилось бывать. Я спросил одного из женевских "отцов города", с которым сидел рядом:
"Знаете ли вы, что сделал бы Кальвин, будь он здесь?"
Сосед полюбопытствовал - что же именно? Тогда я ответил:
"Он устроил бы пожар и сжег нас всех за грех обжорства".
Мой собеседник не издал ни звука, и на этом обрываются мои воспоминания о достославном праздновании".
Диплом на стене
В конце 1936 года Бернское научное общество прислало Эйнштейну почетный диплом. Когда Эйнштейн получил этот документ, он воскликнул:
"Его я непременно вставлю в рамку и повешу на стене - ведь они долго насмехались надо мной и моими идеями".
Однако в Берн из Принстона он 4 января 1937 года отправил письмо со следующими словами:
"Вы не можете себе представить, как я обрадован тем, что Бернское научное общество хранит обо мне добрую память. Это было послание из моей давно минувшей молодости. Вспомнились содержательные и уютные вечерние заседания и особенно профессор-терапевт Сали с его восхитительными комментариями к лекциям. Я сразу же вставил диплом в рамку, и это единственный из символов признания, который висит в моем кабинете, напоминая о Берне и старых друзьях.
Прошу передать свою сердечную благодарность членам Общества и рассказать им, как высоко я ценю их доброту".
Эйнштейн получал множество различных отличий, но он не вставлял их в рамки и не вешал на стену, а складывал их в дальний угол, который называл "уголком тщеславия" ("Protzenecke").
Реакция на признание
Свою общую теорию относительности Эйнштейн завершил в 1915 году, но мировая известность пришла к нему только в 1919 году, когда после обработки данных наблюдений солнечного затмения Артур Эддингтон и другие английские ученые подтвердили предсказанный теорией эффект отклонения световых лучей в гравитационном поле.
Никого тогда не волновал, да и сейчас мало кого интересует, тот факт, что этот эффект был подтвержден только качественно, а количественные оценки смещения светового луча почти на порядок отличаются от предсказанных теорией. Дело было в новизне самого эффекта.
Сам же Эйнштейн отнесся к всемирной славе довольно спокойно и в рождественской открытке своему другу Генриху Зангеру писал:
"Слава делает меня все глупее и глупее, что, впрочем, вполне обычно. Существует громадный разрыв между тем, что человек собою представляет, и тем, что другие о нем думают или, по крайней мере, говорят вслух. Но все это нужно принимать беззлобно".
Трудности
В 1943 году одна школьница из Вашингтона жаловалась Эйнштейну, что ей с трудом дается математика и приходится заниматься намного больше других, чтобы не отстать от товарищей. Эйнштейн ей ответил:
"Не огорчайтесь своими трудностями с математикой, поверьте, мои трудности еще больше, чем ваши".
В начале пути
В 1898 году Эйнштейн писал своей сестре Майе:
"Мне приходится много работать, но все же не чересчур много. Время от времени удается выкроить часок и побездельничать в живописных окрестностях Цюриха...
Если бы все жили, как я, не было бы приключенческих романов..."
На вершине
Из его письма к сестре от 31 августа 1935 года:
"Моя работа после многообещающего начала движется медленно и урывками...
Всю жизнь испытываешь напряженность - до самого момента, когда нужно уйти навсегда. Мне остается утешение, что существенная часть моей работы вошла в признанный фундамент нашей науки.
Крупные политические свершения нашего времени вызывают чувство беспросветности; в нашем поколении ощущаешь себя совершенно одиноким. Кажется, люди утратили стремление к справедливости и достоинству, перестали уважать то, что нам ценою огромных жертв сумели завоевать прежние, лучшие поколения...
В конечном счете, основой всех человеческих ценностей служит нравственность. Ясное осознание этого в примитивную эпоху свидетельствует о беспримерном величии Моисея. Какой контраст с нынешними людьми!"
Через год он писал Майе:
"Накапливается корреспонденция, на которую я не ответил, растет количество справедливо недовольных мною людей. Но может ли быть иначе с одержимым человеком? Как и в юности, я сижу здесь бесконечно, думаю, делаю расчеты, надеясь добраться до глубоких тайн. Так называемый Большой Мир, то есть людская суета, притягивает меня все меньше чем когда-либо; с каждым днем все больше превращаюсь в отшельника".
В это время, обосновывая свое стремление к отшельническому образу жизни, Эйнштейн любил вспоминать один афоризм:
"Чтобы быть безупречной овцой в стаде, нужно, прежде всего, быть овцой".
(Продолжение следует)
