Колокола
На Святой Елене Наполеон вспоминал:
"Я всегда любил звук сельских колоколов".
Секретарь Наполеона с 1797 по 1802 годы и его товарищ по военной школе Бурьенн подтверждает это:
"Колокольный звон производил на Бонапарта необыкновенное действие, которого я никогда не мог себе объяснить. Он слушал его с наслаждением. Сколько раз бывало, в Мальмезоне, когда мы гуляли с ним по аллее, ведущей к Рюейльской равнине, сельский колокол прерывал наши беседы о самых важных делах. Он останавливался, чтобы шум шагов не заглушил ни одного из чарующих звуков, и почти сердился на меня за то, что я не испытывал тех же чувств, как он. Действие, производимое на него этими звуками, было так сильно, что в голосе его слышалось волнение, когда он говорил мне:
"Это напоминает мне мои юные годы в Бриеннской школе. Я был счастлив тогда!"
Кстати, Бурьенн уже в 1810 году предвидел падение Наполеона и перешел на сторону его врагов.
Фридрих Штапс
На площади Шенбруннского замка во время парада после Ваграма 13 октября 1809 года был схвачен молодой человек лет восемнадцати. Он оказался Фридрихом Штапсом и был сыном протестантского пастора в Наумбурге. При нем нашли огромный кухонный нож, которым он собирался убить Наполеона, в чем он сразу же и признался на допросе. Императору он заявил, что хотел убить его из-за того зла, которое тот причинил его отечеству и что это его долг. Наполеон решил, что юноша сумасшедший, но лейб-медик императора Корвизар осмотрел террориста и нашел, что тот совершенно здоров.
Генерал Рапп, предотвративший покушение Штапса, вспоминал, что на предложение императора о помиловании, юноша ответил отказом, так как он все равно должен будет убить императора. Рапп пишет:
"Наполеон остолбенел!"
Своему окружению император сказал:
"Вот плоды иллюминатства, которым заражена Германия! Но с этим ничего не поделаешь: пушками секты не истребишь. Узнайте, как он умер, и доложите мне".
Штапс умер очень достойно, как герой. Когда его вывели на расстрел, он крикнул:
"Да здравствует свобода! Да здравствует Германия!.. Смерть тирану!"
Наполеон долго не мог его забыть:
"Этот несчастный не выходит у меня из головы. Когда я о нем думаю, мысли мои теряются. Это выше моего разумения!"
О смене религии
Во время египетского похода Наполеон был готов принять ислам. Секретарь Наполеона на Святой Елене Ласказ приводит его слова:
"И армия вместе со мной переменила бы веру шутя. А между тем, подумайте только, что бы из этого вышло: я захватил бы Европу с другого конца. Старая европейская цивилизация была бы окружена, и кто тогда осмелился бы противиться судьбам Франции и обновлению века?"
Воззвание к шейхам
В Египте в своем воззвании к шейхам Наполеон писал:
"От начала мира на небесах было написано, что я приду с Запада, чтобы исполнить свое назначение - уничтожить врагов Ислама и низвергнуть кресты".
Аполлоний Тианский и Иисус Христос
В юности Наполеон провел параллель между Иисусом Христом и Аполлонием Тианским, отдавая предпочтение Аполлонию. Во время консульства его брат Люсьен Бонапарт напомнил ему об этом, но Наполеон только рассмеялся:
"Полно, забудь об этом! Иначе я поссорюсь с Римом или должен буду публично каяться, чтобы мой Конкордат не оказался делом Вельзевула!"
Отношение к Богу
Личное отношение с религией, верой, у Наполеона были довольно сложными. Ласказ приводит его слова, сказанные на Святой Елене:
"Я потерял веру в тринадцать лет. Может быть, я снова поверю слепо, дай-то Бог! Я этому не буду противиться, я сам этого желаю, я понимаю, что это великое счастье..."
Ему вторит и Бурьенн:
"Я умом неверующий, но воспоминания детства и юности возвращают меня к неизвестности".
И врач Наполеонна на Святой Елене записал в дневнике его слова:
"Я верю во все, во что верит церковь... Но столько религий, что не знаешь, какая настоящая... Если бы от начала мира была одна, я считал бы ее истинной".
Наполеон не был чужд идее Бога:
"Все-таки идея Бога самая простая: кто все это сделал?"
И на пути в Египет на борту "Ориента" он указал на звезды и сказал своим спутникам, утверждавшим, что Бога нет:
"А это кто все создал?"
На Святой Елене уже больной Наполеон, сидя в ванной и читая Новый Завет, воскликнул:
"Я вовсе не атеист!.. Человек нуждается в чудесном... Никто не может сказать, что он сделает в свои последние минуты".
Так какой же Бог нужен был Наполеону? Гурго на Святой Елене записал его слова:
"Если бы мне нужно было выбирать религию, я обоготворил бы солнце, потому что оно все оживляет: это истинный Бог земли".
Но в своем завещании Наполеон написал:
"Я умираю в апостолической римской религии, в лоне которой я родился".
В свои последние минуты он потребовал католического священника,
"чтобы не умереть, как собака".
Духовнику он заявил:
"Я хочу умереть, как добрый католик".
А когда доктор Антоммарки усмехнулся на эти слова, он выгнал его из комнаты.
