Из музыкальной жизни первой половины XX века, вып. 1


Анекдоты № 179 от 25.01.2003 г.


Приведенные ниже заметки, а так же заметки в будущих выпусках с аналогичным названием, взяты из бесед известного французского композитора Франсиса Пуленка (1899 - 1963) с журналистом Стефаном Оделем.


Бриттен играет Шуберта

При исполнении произведений Шуберта в Экс-ан-Прованс Бенджамин Бриттен аккомпанировал Питеру Пирсу. Композитор Франсис Пуленк, присутствовавший на этом концерте, сказал по его окончании:
"После Бена я отказываюсь играть Шуберта".


Пуленк о Шёнберге:

"Шёнберг с виду был похож на маленького преподавателя немецкой консерватории. Однажды я завтракал у него в Медлинге. Он жил тогда в прелестном домике с садом со своей первой женой, которая держалась очень просто. На стенах висели картины, им самим написанные, под явным влиянием Кокошки.
...когда мы сидели за столом в столовой, в открытое окно - погода была прекрасная - влетел мяч, брошенный мальчиком, игравшим в саду, - нарочно или случайно, этого никогда не знаешь с детьми, - и упал прямо в суповую миску. Суп брызнул фонтаном, заливая скатерть... и присутствующих..."


Стравинский и Римский-Корсаков

Однажды молодой Стравинский в беседе с Римским-Корсаковым пожаловался на то, что он слишком много пишет (сочиняет музыку) у рояля. Римский-Корсаков пожал плечами:
"Одни пишут без рояля, другие - за роялем. Вы относитесь к последним, вот и все".


Первооткрывателем современной музыки

следует считать Рикардо Виньеса, испанского виртуоза, жившего в Париже. Он открыл миру Дебюсси, Равеля, Сати и многих других, но его имя было несправедливо предано забвению. Это был настоящий испанский идальго с огромными усами. Он носил доподлинное испанское сомбреро с плоскими полями и черные ботинки на пуговицах. Леон-Поль Фарг, близко знавший его, писал:
"Три слова, казалось, были навеки изъяты из его сердца и лексикона. Три низменных слова, которые для него просто не имели смысла: интриги, карьеризм, протекция".


"Парад" Эрика Сати

В апреле 1917 года, в разгар войны, Дягилев со своим Русским балетом поставил в Париже балет Эрика Сати "Парад" с декорациями Пикассо. Это были первые театральные декорации Пикассо. Они произвели на театральную публику такое впечатление... Впрочем, лучше предоставлю слово очевидцу. Ф. Пуленк вспоминал:
"В "Параде" скандал вызвали не только пишущие машинки. Все было новым - сюжет, музыка, постановка. Те, кто были постоянными посетителями Русского балета до 1914 года, оцепенев, смотрели, как подымается занавес Пикассо, совершенно для них необычный, открывая кубистские декорации. Это не был откровенно чисто музыкальный скандал "Весны священной" [Стравинского]. На этот раз все искусства брыкались в своих оглоблях.
Некоторым спектакль показался вызовом здравому смыслу. Музыка Сати, такая простая, обыденная, наивно-искусная, подобно картине таможенника Руссо, вызвала скандал своей обыденностью. Впервые - позднее это случалось довольно часто - мюзик-холл заполонил Искусство. Искусство с большой буквы. И действительно, в "Параде" танцевали уан-степ. В этот момент зал разразился свистом и аплодисментами. Весь Монпарнас ревел с галерки:
"Да здравствует Пикассо!"
Орик... и многие другие музыканты орали:
"Да здравствует Сати!"
Это был грандиозный скандал. В моей памяти, как на экране, возникают два силуэта: Аполлинер, в офицерской форме, с забинтованным лбом... Для него это был триумф его эстетических взглядов. И другой силуэт, как бы в тумане - Дебюсси, на пороге смерти, шепчущий, покидая зал:
"Может быть! Но я уже так далеко от всего этого!"
Некоторое время "Парад" незаслуженно презирали, но теперь он занял место в ряду бесспорных шедевров".


13 июля 1911 года в Париже в театре Шатле Дягилев представил балет Стравинского "Петрушка" в постановке Михаила Фокина и с декорациями Александра Бенуа.


Ф. Пуленк о Сергее Дягилеве:

"Дягилев... был магом и чародеем. Едва достигнув успеха, он сжигал все, чем восхищался (по крайней мере внешне это выглядело так), чтобы продолжать стремительное движение вперед. ...начиная с 1917 года, страстно увлекшись всей современной живописью, он на редкость удачно стал соединять художника и композитора... Дягилев без колебаний выдвигал совершенно неизвестных исполнителей, если он считал их незаменимыми. В этом он был истинным Провидением для композиторов, художников и танцовщиков".


О "Балаганчике" де Фальи

Первое исполнение "Балаганчика трактирщика Педро" Мануэля де Фальи состоялось у княгини де Полиньяк, большого друга искусства и людей искусства, которой он и был посвящен. Де Фалья дирижировал, а Ванда Ландовска была за клавесином. Здесь впервые в современной музыке получил права гражданства клавесин. "Балаганчик" - это музыкально сценическая адаптация де Фальи эпизода из "Дон Кихота" Сервантеса - публично впервые был исполнен в Севилье 23 марта 1923 года и дирижировал сам автор.
[Княгиня Эдмон де Полиньяк по рождению была американкой. Ее отцом был Зингер - изобретатель швейной машинки. Всю жизнь она была просвещенной меценаткой. Она дружила со Стравинским, де Фальей, Равелем, Рихардом Штраусом, Сати и многими другими музыкантами и композиторами. - Прим. Ст. Ворчуна.]


"Сельский концерт"

В 1926 году Ванда Ландовска попросила Пуленка написать для нее концерт. Он решил написать сельский концерт, напоминающий о лесе вблизи Сен-Лё-ла-Форе, в котором совершали прогулки Руссо и Дидро. Тогда в Сен-Лё жили Ландовска и Куперен. После первого исполнения "Сельского концерта" один критик, рассчитывая больно задеть композитора, написал:
"В финале "Сельского концерта" вдруг слышатся, Бог знает откуда, отголоски военных сигналов. Хорошенькая деревня!"
Но для такого горожанина, как Пуленк, Сен-Лё был прекрасной деревней, где было множество домов, построенных еще в XVIII веке, которые дремали среди огородов, снабжавших овощами рынки Парижа.


Аполлинер и Лувр

Однажды в понедельник Гиийом Аполлинер спросил Мари Лорансен, которая была его музой в течение многих лет, не хочет ли она пойти с ним куда-нибудь. У Мари не было к этому никакого желания, и она ответила:
"Не могу, я иду в Лувр".
Но в те времена музеи по понедельникам были закрыты. Аполлинер не моргнул и глазом на ее выходку, но когда однажды зашел разговор о Лувре, он сказал, на глядя на Мари:
"О да, я хожу туда каждый понедельник!"