Молодой дипломат
Когда Екатерина II в 1791 году открыла Александру Павловичу свое намерение устранить Павла от наследования престола и объявить наследником его самого, он, не желая царствовать, написал своей царственной бабке очень дипломатичный ответ. В нем он вроде бы на все по существу соглашался, но в то же время это письмо никак нельзя было использовать в качестве документа, подтверждающего притязания Александра Павловича на власть. Одновременно он написал письмо и Павлу, называя отца "его величеством", и тем подтверждая его права на престол. Сделал он это, так как был совершенно уверен в том, что его отец никогда не покажет это письмо его бабке.
Генерал Александр Яковлевич Протасов,
который был воспитателем Александра Павловича, так писал о своем ученике, когда тому было четырнадцать лет:
"Замечается в Александре Павловиче много остроумия и способностей, но совершенная лень и нерадение не узнавать о вещах, и не только чтоб желать ведать о внутреннем положении дел, как бы требовали некоторого насилия в познании, но даже удаление читать публичные ведомости и знать о происходящем в Европе. То есть действует в нем одно желание веселиться и быть в покое и праздности. Дурное положение для человека его состояния. Я все силы употребляю преобороть сии склонности. От некоторого времени замечаются в Александре Павловиче сильные физические желания, как в разговорах, так и по сонным грезам, которые умножаются по мере частых бесед с хорошими женщинами".
Невеста
Екатерина не оставляла своих планов о передаче престола Александру Павловичу, но для этого его следовало сначала женить. Императрица навела справки у своих послов, и остановила свой выбор на баденских принцессах. В октябре 1792 года две из них, Фредерика и Луиза, прибыли в Петербург. Но Фредерика была еще совсем ребенком, и невестой Александра стала Луиза, которая была младше его на один год. Александр поначалу очень стеснялся и два дня даже не разговаривал с предназначенной ему девицей, но, в конце концов, миловидная принцесса покорила его сердце. Александр делился своими чувствами и впечатлениями со своим воспитателем Протасовым, тот занес их в свой дневник, и так они и дошли до наших дней.
Вмешательство императрицы
Генерал Протасов разделял романтические взгляды Александра на любовь, но его бабке всякая сентиментальность в этих вопросах была чужда. Он решила основательно подготовить будущего наследника, как она надеялась, к брачному ложу, и для этого поручила одной из своих дам научить его тайнам
"тех восторгов, кои рождаются от сладострастия".
Эти опыты не прошли для Александра бесследно и часто отравляли впоследствии его отношения с женой Елизаветой, так при крещении стала называться Луиза.
Претендент на сердце
Свадьба Александра и Елизаветы произошла 17 сентября 1793 года. Екатерина была счастлива и называла молодых не иначе, как Амуром и Психеей. Свидетельства же очевидцев были более сдержанные. Все отмечают, что Александр вел себя после свадьбы как мальчишка, иногда даже проявляя род грубости к своей жене. Ф.В. Ростопчин в письмах к графу С.Р. Воронцову жалуется, что великий князь предается лени, ничему не учится и ничего не читает. Далее он сообщает, что Елизавета
"хотя и любит своего супруга, но он для нее слишком молод... Скука ее убивает".
Но тут нашелся неожиданный претендент на благосклонность Елизаветы. Им оказался любовник Екатерины II граф Платон Зубов. Он влюбился в супругу Александра и стал настойчиво за ней ухаживать. Взаимности он не встретил, но его ухаживания не укрылись не только от Александра, но и от всего двора. Граф то предавался меланхолии и заставлял своих крепостных играть на флейтах, то возобновлял свои ухаживания. Последней об этом увлечении графа узнала Екатерина, но она сумела быстро вылечить Зубова от меланхолии.
Отношение к мужу
В 1792 году Елизавета написала по-французски:
"Счастье моей жизни в его руках, если он перестанет меня любить, я буду несчастной навсегда. Я перенесу все, все, но только не это..."
А уже в январе 1795 года она писала своей матери в Баден:
"Вы спрашиваете, нравится ли мне по-настоящему великий князь. Да, он мне нравится. Когда-то он мне нравился до безумия, но сейчас, когда я начинаю короче узнавать его (не то, чтобы он терял что-нибудь от знакомства, совсем напротив), но когда узнают друг друга лучше, замечают ничтожные мелочи, воистину мелочи, о которых можно говорить сообразно вкусам, и есть у него кое-что из этих мелочей, которые мне не по вкусу и которые ослабили мое чрезмерное чувство любви. Эти мелочи не в его характере, я уверена, что с этой стороны он безупречен, но в его манерах, в чем-то внешнем..."
Начало царствования
В ночь убийства своего отца Александр Павлович сидел в кресле в одной из нижних комнат замка и с тревогой ожидал исхода событий. Он знал о заговоре, который ставил своей целью отстранение его отца, императора Павла I, от власти, но ему было обещано, что будут требовать только отречения отца от престола, но жизнь его должна быть сохранена. Мы не знаем, насколько искренне Александр Павлович в это верил. Тревога не покидала его во все время ожидания, ведь в случае неудачного исхода заговора, он мог опасаться не только за свою свободу, но и за самое свою жизнь. В пол первого ночи в его комнату вошел граф Петр Алексеевич Панин и сообщил Александру Павловичу о смерти его отца. Александр Павлович чуть не упал в обморок от обрушившегося на него ужаса: ведь теперь будут говорить, что он убийца. Но граф жестко потряс его за плечи и прокричал прямо в ухо:
"Довольно быть мальчишкой!.. Извольте царствовать!"
Однако чувство вины преследовало Александра I до самого конца.
Об отречении от престола
Эта идея навязчиво посещала Александра I. Так Михайловский-Данилевский в 1817 году во время одной из поездок императора на юг был свидетелем того, как в присутствии нескольких лиц император рассуждал:
"Когда кто-нибудь имеет честь находиться во главе такого народа, как наш, он должен в минуту опасности первый идти ей навстречу. Он должен оставаться на своем посту только до тех пор, пока его физические силы ему это позволяют. По прошествии этого срока он должен удалиться... Что касается меня, я пока чувствую себя хорошо, но через десять или пятнадцать лет, когда мне будет пятьдесят..."
Тут присутствующие прервали императора.
Мысли об отречении
от престола не оставляли Александра I и дальше. Так в 1819 году во время обеда у своего брата Николая в Красном Селе, он сказал ему и его жене Александре Федоровне, что Константин отказался от прав наследника и что Николаю надо готовиться принять власть. Он сказал, что
"...это случится гораздо раньше, чем можно предполагать, так как это случится еще при его, Александра, жизни... Я решил сложить с себя свои обязанности и удалиться от мира".
Осенью того же года в Варшаве Александр сообщил брату Константину, что он твердо решил
"абдикировать".
В 1824 году он говорил Васильчикову:
"Я был бы рад сбросить с себя бремя короны, ужасно тягостной для меня..."
Весной 1825 года он сделал подобное же признание посетившему Петербург принцу Оранскому.
15 августа 1826 года, накануне коронации Николая Павловича, Александра Федоровна записала в своем дневнике:
"Наверное, при виде народа я буду думать о том, как покойный император, говоря нам однажды о своем отречении, сказал:
"Как я буду радоваться, когда увижу вас проезжающими мимо меня, и я, затерянный в толпе, буду кричать вам ура ".
