Павел - ученик
На уроке истории преподаватель перечислил Павлу около тридцати плохих правителей. Павел крепко задумался о рассказанном. В это время от императрицы принесли пять арбузов, но из них только один оказался хорошим. Тогда юный цесаревич сказал:
"Вот из пяти арбузов хоть один оказался хорошим, а из тридцати государей ни одного!"
Приглашение Д'Аламберу
Императрица Екатерина II одним из воспитателей к Павлу хотела пригласить прославленного энциклопедиста Д'Аламбера. Тот отверг предложение императрицы и, намекая на геморроидальные колики, от которых по официальной версии умер Петр III, написал в письме к Вольтеру:
"Я очень подвержен геморрою, а он очень опасен в этой стране [России]".
О способностях Павла
в своих записках так писал один из его воспитателей Семен Андреевич Порошин:
"Если бы его высочество был человек партикулярный и мог совсем предаться одному только математическому учению, то бы по остроте своей весьма удобно мог быть нашим российским Паскалем".
О женитьбе
Как-то раз в веселой компании зашел разговор о женщинах, и кто-то, шутя, сказал, что государю великому князю приспело время жениться. Павел покраснел, стал от стыдливости бегать из угла в угол (хотя прелести любви он познал уже в двенадцатилетнем возрасте) и, наконец, сказал:
"Как я женюсь, то жену свою очень любить стану и ревнив буду. Рог мне иметь крайне не хочется. Да то беда, что я очень резв. Намедни слышал я, что таких рог не видит и не чувствует тот, кто их носит".
Прусский король Фридрих II
так охарактеризовал Павла Петровича в своих исторических штудиях:
"Он показался гордым, высокомерным и резким, что заставило тех, которые знают Россию, опасаться, чтобы ему не было трудно удержаться на престоле, на котором, будучи призван управлять народом грубым и диким, избалованным к тому же мягким управлением нескольких императриц, он может подвергнуться участи, одинаковой с участью его несчастного отца".
Двойник Гамлета
Когда Павел Петрович с женой путешествовал по Европе под именем князя Северного, в придворном венском театре предполагали поставить "Гамлета". Однако исполнитель главной роли актер Брокман отказался играть. Он заявил, что очень трудно играть эту роль, когда двойник датского принца будет смотреть спектакль из королевской ложи. Император Иосиф пришел в восторг от такого заявления актера, так что представление великой трагедии Шекспира не состоялось.
Людовик XVI и Павел
В Париже Павел был незадолго до Революции. Король Людовик XVI был в курсе его сложных отношений с матерью и спросил однажды цесаревича:
"Имеются ли в Вашей свите люди, на которых Вы можете вполне положиться?"
На это Павел очень выразительно ответил:
"Ах, я был бы очень недоволен, если бы возле меня находился хотя бы самый маленький пудель, ко мне привязанный. Мать моя велела бы бросить его в воду, прежде чем мы оставили бы Париж".
Сегюр в 1785 году
писал о Павле:
"Павел желал нравиться. Он был образован, в нем замечалась большая живость ума и благородная возвышенность характера: Но вскоре, - и для этого не требовалось долгих наблюдений, - во всем его облике, в особенности тогда, когда он говорил о своем настоящем и будущем положении, можно было рассмотреть беспокойство, подвижность, недоверчивость, крайнюю впечатлительность, одним словом, те странности, которые явились впоследствии причинами его ошибок, его несправедливостей и его несчастий:"
В другом месте он писал:
"История всех царей, низложенных с престола или убитых, была для него мыслью, неотступно преследовавшей его и ни на минуту не покидавшей его. Эти воспоминания возвращались, точно привидение, которое, беспрестанно преследуя его, сбивало его ум и затемняло его разум".
Французский посол
в 1789 году перед отъездом посетил Пала Петровича и записал в своем дневнике:
"Печальная судьба его отца пугала его. Он постоянно думал о ней, это была его господствующая мысль:"
Однажды в присутствии Екатерины
Павел Петрович читал депеши из революционной Франции. В негодовании он воскликнул:
"Я бы давно все прекратил пушками!"
Екатерина спокойно на это отреагировала:
"Ты кровожадный дурак! Или ты не понимаешь, что пушки не могут воевать с идеями?"
По представлению
Павла I в России не было привилегированных сословий. Все сословия равны. Он однажды сказал:
"В России велик только тот, с кем я говорю, и только пока я с ним говорю".
