Суворов в Вене
Когда А.В.Суворов командовал австрийской армией, его пригласили в обер-кригсрат и попросили привезти с собой план предстоящей кампании. Суворов прибыл и занял назначенное ему место. После обсуждения некоторых вопросов первый министр граф Тугут обратился к Суворову:
"Вы, господин фельдмаршал, изволили, вероятно, уже сделать и привезти с собой Ваш план кампании?"
Суворов встал со своего места, вынул из-под мундира большой лист бумаги, развернул его и положил на стол. Присутствующие с удивлением увидели лист белой бумаги, а Суворов после краткой паузы сказал:
"Я других планов кампании никогда не делал", -
поклонился всем и уехал.
Суворов и Константин
Когда великий князь Константин Павлович прибыл к Суворову в Австрию, Суворов встретил его с черной повязкой на глазу. Глаз он повредил накануне, когда его карета опрокинулась. Суворов поклонился Константину со словами:
"Сын природного нашего государя".
Обращаясь затем к сопровождавшему Константина генералу Дерфельдену, Суворов продолжал:
"Нам должно его высочество, сына нашего природного государя беречь более, нежели глаза свои: у нас их два, а великий князь у нас здесь один".
Понимай, как хочешь!
Отзыв Суворова
После нескольких первых сражений в качестве командующего австрийскими войсками Суворов по-немецки обратился к князю Эстергази:
"Прошу Вас донести императору, что я войсками его величества доволен. Они дерутся почти так же хорошо, как и русские".
Австрийцев, наверно, перекосило от такого отзыва.
Переход через Альпы
После прохода русской армии через перевал Сен-Готард Суворов должен был выслушивать множество поздравлений и комплиментов. На что Суворов отвечал:
"А Ганнибал? Он первый то же сделал".
Австрийские гербы
Во время итальянской кампании австрийское правительство в обход Суворова велело генералу Меласу, бывшему в подчинении у Суворова, на каждом отбитом у французов городе выставлять австрийский императорский герб. Суворов, узнав об этом, был сильно возмущён. Он приказал Меласу прекратить этим заниматься, а все установленные гербы снять. Суворов считал, что они воюют для защиты лишённых престолов государей, и Австрия не должна делать приобретений за их счёт.
Суворов и Эстергази
Раздражённый вероломством австрийской политики, Суворов покинул армию. Опасаясь, что это может подтолкнуть Россию к разрыву союзнических отношений с Австрией, император Франц направил князя Эстергази с поручением переубедить Суворова, но тот его не принял. Эстергази попытался добиться свидания с Суворовым через великого князя Константина, с которым он был в дружественных отношениях. Он также хотел быть посредником между двумя императорами и убедить русских, что происходит недоразумение, что австрийцев просто неправильно поняли. Константин не стал вступать в переговоры с Эстергази, написав последнему, что он без позволения императора не может выступать ни с какой дипломатической миссией, а также заявил, что теперь он с князем будет находиться только в официальных отношениях. Эстергази был в отчаянии, но всё же сумел добиться аудиенции у Суворова, после которой он высказал своё восхищение умом и образованностью Александра Васильевича, но с сожалением заметил, что ему не удалось убедить Суворова изменить своё решение.
Ордена и Суворов
Когда шли попытки вернуть Суворова к командованию австрийской армией, его решили задобрить наградами. Австрийский император прислал Суворову и великому князю Константину две ленты военного ордена Марии Терезии, два ордена на шею для Багратиона и Милорадовича, а также некоторое количество орденов в петлицу, чтобы Суворов распределил их по своему усмотрению. Одновременно в благодарность за освобождение Пьемонта король Сардинии прислал Суворову цепь военного ордена Святых Лазаря и Маврикия, а также несколько орденов на шею и в петлицу для вручения по усмотрению командующего. Они надеялись, что такие милости заставят Суворова пересмотреть своё решение. Однако Суворов распорядился этими наградами несколько своеобразно. Почти никто из действительно отличившихся в военных действиях награждён не был. Зато дождь наград просыпался на сопровождавших армию чиновников и родственников самого командующего армией. Даже камердинер Суворова Прошка был награждён золотой медалью с профилем сардинского короля для ношения на зелёной ленте на шее. Так А.В. оценил полученные им награды от вероломных союзников.
Суворов о союзниках
А.В. был не самого лучшего мнения о союзниках России в Итальянской кампании. Про Англию он говорил, что она только старается поддерживать вражду других государств против Франции, чтобы не дать ей усилиться. Он называл английскую политику лукавой и считал, что англичане завидуют успехам русских войск в Италии. Он полагал, что из-за интриг англичан русская армия была послана в Швейцарию, где ей совершенно нечего было делать. Кроме того, он прямо обвинил англичан в измене, когда английский флот, блокировавший Геную, пропустил конвой с продовольствием и вооружением к французскому гарнизону.
Австрийскую политику Суворов называл вероломной и считал, что ею управляют враги не только России, но и самой Австрии. Он говорил:
"Мы увидим, что будет с австрийцами, когда бич их Буонапарте возвратится в Европу".
(Из Египта. - Прим. Ст. Ворчуна)
