Ермолов о Паскевиче
По армии ходила острота Ермолова:
"Паскевич пишет без запятых, но говорит с запятыми".
Знатоки старины, например, Берже, утверждают, что
"Грибоедов и другие не только составляли приказы и реляции Паскевича, но даже писали частные его письма".
Жены Ермолова
Во время службы на Кавказе Ермолов по русским (и европейским) понятиям считался холостяком. Но в разное время он имел трех мусульманских жен, заключив с их родителями "кебин", то есть точный договор о временном браке, подарках и тому подобном. По христианским законам этот обряд не считался действительным, а по мусульманским - был вполне обычным делом. По истечении срока договора жены Ермолова вернулись в горы и повыходили замуж; а трех своих сыновей, у каждого из которых было по два имени, Виктора (Бахтияра), Севера (Аллахаяра) и Клавдия (Омара), увез в Россию, хорошо воспитал и сделал достойными офицерами.
Ермолов о себ:
"Я действовал зверской рожей, огромной своей фигурой, которая производила ужасное действие, и широким горлом, так что они убеждались, что не может же человек так сильно кричать, не имея справедливых и основательных причин".
Далее он добавлял:
"Я многих, по необходимости, придерживался азиятских обычаев и вижу, что проконсул Кавказа жестокость здешних нравов не может укротить мягкосердечием".
Отзыв Ермолова
Алесандр I как-то спросил мнение Ермолова об одном генерале. Ответ Ермолова был краток:
"Застенчив".
Ермолов о священнослужителе
Ермолов был в натянутых отношениях с епископом Феофилактом, о котором говорили, что он нечист на руку. Ермолов о нем отозвался так:
"Я слышу руку вора, распоряжающуюся в моем кармане, но, схватив ее, я вижу, что она творит крестное знамение, и вынужден ее целовать".
Ермолов в молодости,
будучи еще полковником, столь дерзко держался с высшими, что, по воспоминаниям современников, они мечтали, чтобы он поскорее стал генералом, ибо тогда уже не так стыдно будет выносить его дерзости.
Ермолов об освобождении крестьян:
"Мысли о свободе крестьян, смею сказать, невпопад. Если оно и по моде, то сообразить нужно, приличествуют ли обстоятельства и время. Подозрительно было бы суждение мое, если б я был человек богатый, но я, хотя и ничего не теряю в таком случае, далек, однако ж, чтобы согласиться с подобным намереньем, и собою не умножил бы общества мудрых освободителей".
Ермолов о декабристах:
"Мне не нравится и самый способ секретного общества, ибо я имею глупость не верить, чтобы дела добрые требовали тайны".
Николай I о Ермолове
За два дня до вступления на престол Николай Павлович писал генералу Дибичу:
"Вы... не оставьте меня уведомить обо всем, что вокруг вас происходить будет, особливо у Ермолова... Я, виноват, ему менее всех верю".
