Однажды князь (уже!) Воронцов принимал в Тифлисе в своём кабинете Колюбакина. Кабинет князя представлял собой длинную комнату, посередине которой стоял письменный стол, а в конце – находилась дверь, ведущая в спальню князя.
Воронцов встретил Колюбакина у входа в кабинет, обнял его и начал расспрашивать его об управляемой области. Колюбакин с энтузиазмом стал рассказывать, быстро увлёкся, начал размахивать руками и надвигался на князя.
Князь улыбался, слушая Колюбакина, и отступал, но Николай Петрович ничего уже не замечал. Когда Колюбакин, постепенно наступая, произнёс:
"Да, мой князь, управление страной не является делом одной только дисциплины, но делом сознания и чести..." -
он с этими словами припёр князя к двери, ведущей в спальню.
Воронцов с улыбкой взял Колюбакина за руку и сказал:
"Дорогой друг! Мне некуда больше идти. Давайте вернёмся к входной двери, и тогда вы сможете возобновить свой рассказ".
Сконфуженного Колюбакина иногда потом поддразнивали этой историей.
Колюбакин обладал очень хорошим здоровьем, в молодости никогда и ничем не болел (не считая ранений) и даже не простужался. Но однажды в Закаталах он таки простудился, и у него разболелись зубы.
Николай Петрович кричал, что ни у кого и никогда так не болели зубы, как у него, и что он сойдёт с ума от этой боли или застрелится.
Когда никакие домашние средства не помогли, Колюбакин решил вырвать больной зуб, но так как зубного врача в Закаталах не было, он поручил проведение этой операции простому войсковому доктору.
Перед операцией он положил возле себя заряженный револьвер.
Увидев оружие, доктор поинтересовался:
"К чему это оружие? Вы хотите застрелиться?"
Колюбакин мрачно ответил:
"Ошибаетесь, вас хочу убить, если вы станете долго мучить меня".
Эффект от угрозы Колюбакина получился весьма неожиданный.
Доктор знал горячий нрав Колюбакина, перепугался, поспешно вырвал... здоровый зуб и сбежал, бросив все свои инструменты вместе со здоровым зубом.
Однажды летом Колюбакина предупредили, что некий лезгин хочет придти к нему якобы с какой-то просьбой, а на самом деле он собирается убить начальника округа.
Когда Колюбакин обедал вместе с женой и переводчиком, пришёл этот лезгин и поставил ружьё возле дверей. У Колюбакина, как обычно, никакого оружия не было, и только у переводчика имелся кинжал.
Николай Петровия встал, подошёл к лезгину и поинтересовался, что тому нужно. Лезгин стал излагать какую-то запутанную историю и при этом медленно доставал из-за пояса пистолет. Когда же горец вытащил пистолет, Колюбакин схватил этого лезгина и выбросил его в открытое окно, закричав стоявшим часовым:
"Ловите! Держите его!"
Часовые бросились за лезгином, но тому удалось скрыться.
Прежде чем продолжить изложение историй из жизни Колюбакина, расскажу вкратце о его дальнейшей служебной карьере.
В 1847 году за отличие в сражениях с отрядами Шамиля Колюбакин был произведён в подполковники. В 1850 году князь Воронцов присвоил Колюбакину звание полковника и назначил его вице-губернатором в Кутаиси.
По другим сведениям, Колюбакин был Кутаисским вице-губернатором в 1847-48 годах.
Известно, что на этой должности Николай Петрович надолго не задержался и через некоторое время (1851 г.) был назначен на более важный пост начальника III отделения Черноморской береговой линии, который базировался в Сухум-кале. Какое-то время между этими назначениями Колюбакин вместе с женой провёл в Тифлисе в должности старшего адъютанта при штабе Отдельного Кавказского корпуса.
О жизни в Тифлисе Александра Андреевна всегда вспоминала с удовольствием:
"В Тифлисе мы прожили до конца 1850-го года. Тут у Колюбакина было достаточно свободного времени, чтобы предаваться любимейшему занятию своему — чтению, и посещать общество, где он находил величайшее удовольствие в беседах с образованными людьми.
Зимы проходили тогда довольно оживлённо и весело. Княгиня Воронцова давала раз в неделю большие вечера с танцами и раз в неделю маленькие — soirees causantes; на первых муж мой бывал редко, ибо никогда в жизни не танцевал, а на вторых — почти всегда.
Остальные вечера распределялись между знакомыми, из которых чаще всего Николай Петрович посещал князя Гагарина, находившегося тогда в распоряжении князя Воронцова... Княгиня Гагарина, очень милая и образованная женщина, окружала себя наиболее интеллигентными личностями, сверх того, в доме её никогда не раскрывали карточных столов, что мне очень нравилось, тем более что Колюбакин любил карты и в игре горячился".
Александр Иванович Гагарин (1801-1857) – князь, генерал-лейтенант, в 1851-53 гг. военный губернатор в Кутаиси, в 1857 году был генерал-губернатором в Кутаиси.
Мария Андреевна Гагарина (в девичестве Бороздина, в первом браке Поджио, 1803-1849). По слухам, разгорячённая княгиня после бала приняла ванну из холодного нарзана и сразу же умерла от удара.
Однако и на этой должности Колюбакин тоже не задержался, так как не сработался с начальником всей Черноморской линии и своим непосредственным начальником вице-адмиралом Лазарем Марковичем Серебряковым (1792-1862), армянином по происхождению.
Вспыльчивый, но прямодушный, Колюбакин сразу же пришёлся не по душе темпераментному, но в то же время хитрому и где надо льстивому Серебрякову. Серебряков никогда напрямую не отвергал ни одно из распоряжений Колюбакина, но всячески тормозил их выполнение и блокировал все инициативы своего подчинённого. Между Колюбакиным и Серебряковым произошло довольно бурное объяснение, в результате которого Николаю Петровичу пришлось покинуть Сухум-кале с началом войны в 1853 году и переехать в Тифлис.
Дело было в том, что Серебряков оказался не только одним из любимчиков Воронцова, но он также был своим человеком у князя Александра Сергеевича Меншикова (1787-1869), занимавшего тогда пост морского министра России.
За время Восточной войны Колюбакин сменил несколько должностей.
Вначале он был назначен начальником штаба Эриванского отряда, которым командовал барон Карл Карлович Врангель (1800-1872). Так как Эриванский отряд в то время в активных боевых действиях не участвовал, то Колюбакин попросил о переводе под Карс, в ряды главной армии. Ах, погорячился Николай Петрович! Ведь Эриванский отряд геройски разгромил турок на Чингильских высотах 17 июля 1854 года, барон Врангель был тяжело ранен во время этого сражения и награждён орденом св. Георгия 3-й степени.
Рапорт Колюбакина был по каким-то причинам отклонён, а самого Николая Петровича перевели в распоряжение командира Рионского отряда [другое название – Кавказская резервная гренадёрская бригада] генерал-майора князя Ивана Константиновича Багратиона-Мухранского (1812-1895). Но и Рионский отряд сумел отличиться во время боя при Башкадыр-кале 19 ноября 1854 года: за эту победу князь Багратион-Мухранский тоже был награждён орденом св. Георгия 3-й степени.
Вероятно, и Колюбакин сумел отличиться во время Восточной войны, так как новый наместник на Кавказе [с 29 ноября 1854 г.] генерал от инфантерии Николай Николаевич Муравьев-Карский (1794-1866), награждённый в 1855 году орденом св. Георгия 2-й степени, в 1856 году назначил Колюбакина Кутаисским военным губернатором и управляющим гражданской частью.
В 1857 году Колюбакин высочайшим указом был произведён в звание генерал-майора, а новый наместник Кавказа, которым стал князь А.И. Барятинский, назначил его управляющим всей Западной Грузией (Мингрелией).
Зимой в Кутаиси собиралось довольно приличное общество, жизнь кипела, но Колюбакин к этому времени немного остепенился. Его жена вспоминала:
"Многолюдные собрания и танцы происходили только в клубе, а у нас никогда. Муж мой, человек в высшей степени общительный, но совершенно неспособный подчиняться светскому этикету, не давал ни балов, ни парадных обедов, хотя в необходимых, особенных случаях умел быть любезным, а в больших общественных собраниях и на публичных обедах или ужинах ему ничего не стоило, не приготовляясь к тому заранее, сказать блистательный спич. За то каждый день несколько мужчин приходили к нам обедать без приглашения, дамы же приезжали по вечерам запросто, не заботясь о нарядах, и все гости собирались в кабинете Колюбакина; там можно было, не боясь помешать его занятиям, громко разговаривать и в карты играть. Иногда хозяин дома предлагал прочитать гостям что-нибудь интересное, и это всегда принималось с удовольствием".
В 1857 году произошла трагическая история, которая позднее сказалась и на судьбе Николая Петровича Колюбакина. Кутаисский генерал-губернатор генерал-лейтенант князь Александр Иванович Гагарин (1801—1857) решил прекратить распри в Сванетии и вызвал к себе двух предводителей враждующих группировок, князей Александра и Константина Дадишкилиани.
Братья налегке прибыли в Кутаиси, где совершенно неожиданно узнали, что они арестованы. Нет, их не посадили в тюрьму, а просто запретили пока возвращаться в Сванетию.
Через несколько дней по распоряжению князя Барятинского князя Александра Дадишкилиани выслали в Сибирь, затем на Амур, где он стал адъютантом Сибирского генерал-губернатора графа Николая Николаевича Муравьёва-Амурского (1809-1881) и сделал в дальнейшем неплохую карьеру.
Судьба его брата, князя Константина Дадишкилиани, сложилась не столь удачно. Никаких обвинений против Константина не было выдвинуто, но русские власти на Кавказе просто не доверяли ему и одновременно не могли решить его судьбу. Так что пока было решено держать Константина Додишкилиани в Кутаиси, тем более что полковник Услар, который был начальником штаба у Гагарина, представил князю Барятинскому докладную записку, в которой доказывал недопустимость возвращения князя Константина Дадишкилиани в Сванетию.
Барон Пётр Карлович У́слар (1816-1875) — русский военный инженер (генерал-майор), лингвист и этнограф.
Колюбакин-немирный: жизнь генерал-лейтенанта и сенатора Николая Петровича Колюбакина, проходившая, в основном, на Кавказе. Часть III. От аула Дарго в Закаталы (через женитьбу)
(Продолжение следует)
