Император Николай Павлович был искренне верующим человеком. Каждый день утром и перед сном он подолгу молился перед домашними иконами, стоя на коленях на коврике, который собственноручно вышила императрица.
Никогда Николай Павлович не пропускал воскресных богослужений и не позволял этого делать ни членам своей семьи, ни придворным.
Вместе с тем, Николай Павлович был в известной мере суеверным человеком.
Так он никогда не начинал своих поездок в понедельник, так как понедельником было 14 декабря 1825 года. Император вообще старался не принимать важных решений в понедельник.
Остерегался Николай Павлович и числа "13". Если он замечал, что за обедом соберется 13 человек, то
"для избежания влияния этого вредного числа"
приказывал пригласить еще одного человека. К совершенству числа "12" император не стремился.
Из-за своей же суеверности император считал, что если он
"раз ляжет, то, наверное, уже не встанет",
и объяснял это тем, что
"в доме Романовых никто не бывает долговечен".
Однако в этом случае Николай Павлович демонстрировал крепость духа и стремился все свои недомогания переносить на ногах. Врачам император не очень доверял, но верил в исцеляющую силу народных знахарей и изредка прибегал к помощи различных заговоров.
Николай Павлович старался вести здоровый образ жизни. Он был совершенно равнодушен к спиртному, лишь изредка позволяя себе бокал вина, не курил и не любил курящих.
Вставал Николай Павлович очень рано, так что даже зимой редкие прохожие уже с 7 часов утра могли видеть через дворцовое окно императора, сидящего за письменным столом в своем кабинете и занимающегося государственными делами.
У каждого из министров Империи был свой день недели для доклада, и ровно в 9 часов утра Николай Павлович принимал одного из них.
Если в данный день недели не было каких-нибудь войсковых учений или смотров, то после 12 часов дня в любую погоду Николай Павлович отправлялся на обследование столицы, чаще всего пешком. Но это вовсе не было вызвано праздным любопытством, нет, просто император считал своим долгом постоянно инспектировать казармы, учебные заведения, а также различные присутственные места. Он никого не знакомил с маршрутом своего обхода, так что вся столица в это время суток со страхом ждала неожиданного появления императора.
Для страха были достаточно веские основания, ибо Николай Павлович, обнаружив даже мелкие нарушения или недостатки, приходил в бешенство и устраивал провинившимся жуткий разнос, невзирая на возраст, чины и заслуги. При этом император давал конкретные указания по устранению недостатков.
Многие современники отмечали (возможно, они просто льстили памяти императора), что Николай Павлович обладал хорошей памятью на лица и на отмеченные им недостатки, так что неотвратимое возмездие ожидало тех, кто не полностью устранял отмеченные императором недостатки.
Другие - называли это злопамятностью императора.
Одни современники отмечали, что у Николая Павловича был строгий распорядок дня, а другие писали, что прогуливающегося по Петербургу императора (для здоровья, разумеется) можно было увидеть не только в центре столицы, но и на ее окраинах, причем в различное время суток. Он ходил в простой офицерской шинели, мог при случае задержать одетого не по форме офицера и лично доставлял провинившегося на гауптвахту.
Кроме многочисленных прогулок для здоровья Николай Павлович с этими же целями любил проделывать сложные упражнения с ружьем, причем выполнял их в быстром темпе.
Следует заметить, что Николай Павлович весьма рано облысел, и это обстоятельство весьма угнетало императора. Чтобы скрыть этот постыдный недостаток, император довольно длительное время прикрывал плешивую голову специально сделанным париком. Только после рождения первой внучки в 1842 году он с большим облегчением перестал носить этот парик. Получив радостное известие, Николай Павлович перед строем кадетов сорвал злополучный парик с головы, поддал его ногой и задорно крикнул:
"Теперь я дедушка, ну его!"
В узком придворном кругу Николай Павлович любил иногда перекинуться в картишки, очень радовался выигрышам, и однажды на карточные деньги в сумме 26 рублей купил императрице Александре Федоровне какую-то шляпку, чем очень ее растрогал.
Александру Федоровну при дворе прозвали "птичкой" из-за особенностей ее походки. Придворные льстиво называли ее походку "воздушной".
Когда у наследника престола родился сын, названный в честь деда Николаем, император от радости повелел произвести в полные генералы около 40 человек.
Известно, что Николай Павлович был достаточно любвеобильным человеком, и его похождения с подачи Ф.И. Тютчева (поэта и дипломата) назывались "васильковыми чудачествами". Не все его "чудачества" оканчивались успехом.
Так, одна из молодых светских красавиц осмелилась решительно отвергнуть предложение самого императора, предпочтя ему одного из многочисленных флигель-адъютантов. Прошли годы, и эта дама осталась практически без средств к существованию. Она обратилась за вспомоществованием к императору, но Николай Павлович был очень злопамятным человеком. Увидев прошение сей дамы, император отшвырнул его со словами:
"Этой б...? Никогда и ничего!"
Чтобы как-то уменьшить частоту похождений Николая Павловича, императрица Александра Федоровна негласно санкционировала наличие постоянной любовницы у императора. Ею стала фрейлина императрицы Варенька Нелидова (1814-1897), племянница Екатерины Ивановны Нелидовой (1756-1839), постоянной любовницы его отца. Эта связь оказалась самой долговременной для императора, так что во дворце у него образовалась как бы вторая семья.
Фрейлина Александра Осиповна Смиронва-Россет (1810-1882), которая сама побывала среди "васильковых чудачеств" императора, в 1845 году так описала насыщенный режим дня Николая Павловича:
"В 9-м часу после гулянья он пьет кофе, потом в 10-м сходит к императрице, там занимается, в час или 1 1/2 опять навещает ее, всех детей, больших и малых, и гуляет. В 4 часа садится кушать, в 6-ть гуляет, в 7 пьет чай со всей семьей, опять занимается, в десятого половина сходит в собрание, ужинает, гуляет в 11-ть, около двенадцати ложится почивать. Почивает с императрицей в одной кровати".
Закончила это описание Смирнова-Россет с наигранно-наивным удивлением:
"Когда же царь бывает у фрейлины Нелидовой?"
А Варвара Аркадьевна Нелидова пережила своего царственного любовника на 42 года и умерла только в 1897 году, прожив все эти годы в Зимнем дворце, сначала рядом с покоями Николая Павловича, а после его смерти – несколько в стороне.
Все годы жизни с Нелидовой император вел себя внешне настолько благопристойно, что даже дотошный и наблюдательный маркиз де Кюстин ничего не заподозрил.
В знак благодарности к своей жене за ее снисходительность, Николай Павлович потакал всем ее прихотям и желаниям, и не останавливался при этом ни перед какими тратами. Главное, что внешне создавалась видимость благополучной, счастливой и гармоничной императорской семьи. Так ее и изображали большинство придворных свидетелей – они же хотели оставаться при дворе.
(Продолжение следует)
