Итак, наступала осень 1864 года, и крупных побед у северян все еще не было. А они были так необходимы и Линкольну, и всей республиканской партии – приближались президентские выборы, и победа Линкольна на них была под большим вопросом.
Демократы же выдвинули своим кандидатом уже известного нам МакКлеллана и, критикуя политику республиканцев, рассчитывали на победу.
Линкольн в конце августа 1864 года выглядел подавленным и признавался своим ближайшим друзьям в предчувствии поражения на выборах, если до выборов не произойдет какого-нибудь чуда.
Правда 5 августа морское сражение в заливе Мобил закончилось победой северян, когда их флот под командованием адмирала Дэвида Фаррагута (1801-1870) разгромил эскадру южан составленную чуть ли не из всех последних имевшихся у Конфедерации кораблей. Но и сам Линкольн, и общественное мнение Севера не слишком высоко ставили морские победы.
А на суше...
А на суше, наконец, стал реализовываться план, предложенный еще в 1862 году, но не получивший одобрения у верховного командования Союза. Суть его заключалась в активизации западного фронта северян, нанесении удара по Джорджии, захвату Атланты и выходу к Атлантическому океану у Саванны. Такой удар в случае удачного исхода разрезал территорию Конфедерации на две части и приводил войну к победоносному для северян концу. Ведь к тому времени Атланта была одним из важнейших стратегических пунктов всей Конфедерации.
Наносить этот удар было поручено генералу Уильяму Шерману (1820-1891), под началом у которого была стотысячная группировка из трех армий: армии Теннесси, армии Огайо и Камберлендской армии.
Ему противостояли два корпуса генерала Джозефа Джонстона численностью менее 42 тыс. человек.
Шерман начал свое наступление 4-7 мая, одновременно с Грантом. Северяне теснили южан в направлении Атланты, но до решительного сражения дело все не доходило. Джонстон старался измотать северян, постоянно нанося им кратковременные и неожиданные удары.
Такая тактика приносила свои плоды. Кроме того, северянам приходилось оставлять в захваченных населенных пунктах гарнизоны, а также выделять силы для охраны своих растягивающихся коммуникаций.
Джонстон рассчитывал, что через некоторое время силы северян и конфедератов станут сопоставимыми, и вот тогда-то он и нанесен врагу решающий удар. Южане также стали получать подкрепления, и к концу мая численность войск под командованием Джонстона возросла почти до 70 тысяч человек, а группировка Шермана несколько уменьшилась. Однако северяне продолжали теснить конфедератов и 8 июля вышли к реке Чаттахучи, которая была последней серьезной преградой на пути Шермана перед Атлантой.
Отдельные части северян сразу же начали переправляться через реку, Шерман быстро разрабатывал план штурма города, а Джонстон тщательно укреплял все походы к Атланте. Но в одно мгновение все усилия Джонстона пошли прахом.
Дело было в том, что президент Конфедерации Девис давно недолюбливал генерала Джонстона и своими распоряжениями и придирками постоянно мешал его деятельности, но удалить Джонстона от войск Девис не мог, так как способных генералов у южан становилось все меньше.
[Когда Девис и Джонстон учились в Вест-Пойнте, они одновременно влюбились в одну девушку, которая отдала свое сердце Джонстону. Вот этого Девис и не мог ему простить. – Прим. Ст. Ворчуна].
Но тут некстати для судьбы Конфедерации вмешалось общественное мнение. Осторожная и выжидательная стратегия Джонстона не была понята, журналисты-южане стали называть Джонстона «отступающим Джо», а на Севере с удовольствием подхватили эту кличку.
Из Ричмонда постоянно шли «ценные» указания более активно вести боевые действия против северян. Джонстон их спокойно игнорировал, и тогда разгневанный Девис сместил Джонстона, заменив его горячим парнем по имени Джон Худ. Мы с ним уже встречались.
Это было роковое решение – для конфедератов, а задача Шермана теперь значительно упростилась. Когда южанами командовал Джонстон, Шерман мог ожидать жалящий удар в любой момент и в любом месте. Кроме того, Джонстон постоянно изматывал силы северян, избегая генерального сражения и сохраняя свою армию для нанесения решительного удара по силам Шермана.
Теперь же перед Шерманом был достаточно энергичный, мужественный и агрессивный генерал Худ, чьи действия часто оказывались весьма безрассудными из-за их импульсивности. Да, Худ был ранен в руку при Геттисберге, лишился ноги при Чикамоге и выглядел настоящим героем в глазах как армии южан, так и всей Конфедерации. Но, согласитесь, уважаемые читатели, что не дело командующего скакать на лихом коне во главе своего войска. Эти времена давно прошли. А теперь манера ведения боевых действий, присущая Худу, довольно быстро привела к катастрофе при Атланте.
Худ начал с того, что попытался сразу же разбить армию северян и нанес несколько ожесточенных ударов по силам Шермана. Посмотрим, что же из этого вышло?
Вечером 19 июля Шерман двинул в наступление армии генералов Дж. Скофилда и Дж. Томаса. Утром 20 июля Худу доложили о движении сил северян, а также о том, что две армии наступают на расстоянии более 4 км друг от друга. Вот в эту брешь в районе ручья Пичтри Худ и решил нанести мощный удар. Решение это было бы абсолютно правильным, если бы не одно маленькое, но весьма существенное обстоятельство – северяне обладали огромным преимуществом в артиллерии, - что и предопределило неуспех этого удара южан.
Худ бросил в атаку около 20 000 своих солдат, которые нанесли основной удар по частям Дж. Томаса. Но тот быстро выдвинул из своего резерва несколько батарей и огнем прямой наводкой буквально расстрелял отряды конфедератов.
Южане не выдержали такого огня, дрогнули и побежали, и только смелая атака дивизии А. Стьюарта позволила южанам сравнительно спокойно отойти в Атланту.
В бою у ручья Пичтри южане понесли достаточно серьезные потери – было убито и ранено 4796 человек, - в то время как северяне потеряли только 1719 человек. Это была первая неудача Худа. Дальше – больше.
Утром 21 июля передовые части генерала Дж. МакФерсона захватили поселение Болд-Хилл, откуда было очень удобно обстреливать всю Атланту. Шерман велел установить там мощные орудия и приказал начать систематический обстрел города. Подразумевалось (для прессы), что в первую очередь следует уничтожать военные и промышленные объекты южан, но на самом деле северяне старались просто уничтожить как можно больше строений в городе и устроить в нем многочисленные пожары. О многочисленных жертвах среди гражданского населения Шерман и вовсе не думал – ведь все это были лишь «проклятые мятежники».
Следует заметить, что пресса Конфедерации тогда, а многие историки и по сей день считают методы ведения войны войсками Шермана варварскими. И для этого есть все основания. Мы это вскоре увидим.
Вскоре батареи тяжелых орудий были установлены и в других местах вокруг Атланты.
Худ не мог быть простым наблюдателем за такими действиями янки. Вечером того же дня он направил корпус генерала У. Харди в обход позиций северян и поставил ему задачу сокрушить армию Дж. Макферсона внезапным ударом. Маневр полностью удался, и в полдень 22 июля отряды Харди ударили во фланг Макферсону.
Удар южан был так силен и неожиданен, что северяне дрогнули и бросились в панике бежать. Генерал МакФерсон пытался остановить бежавших солдат, но наткнулся на разъезд южан и был застрелен. Командование армией МакФерсона временно принял генерал Дж. «Вышибала» Логан. Эту кличку генерал получил из-за своего богатырского сложения и необузданного нрава.
Логану повезло. В это самое время к нему на помощь подошли две дивизии из корпуса Г. Доджа. С их помощью Логану удалось остановить паническое бегство солдат. Позиции северян сразу же укрепились, Логан приказал развернуть всю имевшуюся у него артиллерию, и сам лично повел отряды северян в контратаку с криками:
«Отомстим за МакФерсона!»
Худу казалось, что победа у него уже в руках, и нужно только маленькое усилие, чтобы добить северян. Он приказал корпусу Читхема ударить по МакФерсону. Но Шерман заметил передвижение частей Читхема и приказал Скофилду преследовать Читхема с артиллерией на конном ходу.
Когда Читхем ударил по армии уже покойного МакФерсона, Скофилд развернул свою артиллерию и с тыла ударил по корпусу Читхема. Одновременно и Логан приказал своим орудиям открыть огонь по южанам, которые, таким образом, оказались в огненной ловушке. Это был не бой, а расстрел.
К этой артиллерийской канонаде присоединился и ружейный огонь успокоившихся частей северян. Капитан северян Дж. Пеппер так вспоминал об этом:
«Вся наша артиллерия обрушилась на них, 17 тысяч винтовок и несколько батарей палили одновременно. Весь строй мятежников был сметен, подобно пшеничному полю, над которым пронесся смерч».
(Продолжение следует)
