Смерть Бенито Муссолини


Ворчалка № 400 от 26.11.2006 г.


Конец апреля 1945 года, Северная Италия, фашистский режим доживает свои последние дни. Бенито Муссолини уже никем не командует и ничем не распоряжается - он прячется от всех: от партизан, от союзников, даже от простых граждан. Муссолини прекрасно понимает, что если он попадет в руки врагов, то расправы ему не избежать. В лучшем случае его казнят после суда - это если он попадет в руки союзников. Зная нравы и темперамент своих соплеменников, Муссолини мог ожидать немедленной расправы в случае пленения партизанами-коммунистами. Этого он хотел избежать любой ценой, но что-либо предпринять самостоятельно Муссолини был не в состоянии.



Он не собирался кончать свою жизнь самоубийством, так как, во-первых, он панически боялся смерти, а, во-вторых, он до самого конца надеялся на чудо, которое принесет ему внезапное избавление, для чего надо было всего-навсего оказаться в Швейцарии.

В свои последние дни Муссолини часто цитировал слова, которые Ахилл говорил Одиссею:

"Лучше быть живым рабом, чем царем мертвых".



Американцы были уже в 50 километрах от Милана, и утром 25 апреля в епископском соборе Милана с разрешения кардинала Шустера состоялось заседание Комитета национального освобождения. На этом заседании обсуждался план и условия сдачи союзникам. Муссолини уже выглядел настолько сломленным человеком, что кардинал Шустер предложил ему выпить и прийти в себя.

Выслушав выдвинутые условия, Муссолини попросил час времени на размышления, но не вернулся. Вместе с несколькими оставшимися верными ему фашистами он направился в сторону Комо (это город на берегу озера Комо). Там он намеревался перейти швейцарскую границу.



Шел дождь, стемнело, Муссолини безразлично смотрел на дорогу, потом вдруг оживился и сказал:
"Никто не может отрицать, что это я построил эту дорогу. Она останется здесь, когда меня не будет".
В девять часов вечера они добрались до Комо, а в полночь узнали, что американцы не хотят идти прямо в Милан, а собираются обойти город. Поэтому Муссолини решил ехать до Менаджо, т.е. к западной стороне озера.
Перед отъездом он позвонил своей законной жене Рашель, которая так и вела крестьянский образ жизни. Муссолини сказал жене, что она была права, предсказывая, что все покинут его. Он попросил у нее прощения за все и пожелал ей всего хорошего.



Около 8 часов утра 26 апреля Муссолини со спутниками прибыл в Менаджо, где отправились на виллу Кастелли в дом местного лидера фашистов.

Через несколько часов произошла одна из тех случайных встреч, которые нас так раздражают в романах и фильмах - в Менаджо приехала Кларетта Петаччи, любовница Муссолини, вместе с братом Марчелло, его женой и двумя их детьми. Они путешествовали с фальшивыми испанскими паспортами, по которым Кларетта выдавалась за жену посла Испании.

Когда Кларетта Петаччи узнала, что Муссолини также находится в этом городке, она попросила отвести ее к нему. Вначале Муссолини отказался встретиться со своей любовницей:

"Зачем она сюда приехала? Ей что, хочется умереть?"
Он считал, что Кларетта следовала за ним, и не мог поверить в случайность такой встречи. Кларетта устроила истерику, и Муссолини наконец сдался.



Они решили все вместе двинуться к швейцарской границе по дороге на Лугано, и три грузовика двинулись в путь. В первой машине ехали спутники Муссолини, во второй - Кларетта с родственниками, в третьей - сам Муссолини. Они не проехали и семи километров, когда в местечке Грандола их колонну остановили партизаны. Завязалась перестрелка, во время которой несколько спутников Муссолини из первой машины погибли. Два других автомобиля развернулись и понеслись обратно к Менаджо. Здесь Муссолини и Кларетта разошлись по разным домам и решили дожидаться прохода немецкой моторизированной колонны, которая продвигалась в сторону Австрии.



Рано утром 27 апреля в Менаджо прибыли 38 грузовиков, в которых находились примерно 300 немецких солдат. В пять часов утра Муссолини со спутниками присоединились к этой колонне и укрылись среди немцев. Близ некой деревушки у Донго примерно в семь тридцать утра их остановил патруль партизан. Командир немецкого отряда начал довольно нудные и долгие переговоры с партизанами об условиях прохода немцев. Через несколько часов они договорились о том, что партизаны пропустят колонну после того, как проверят личности всех людей в колонне.



[Пока шли эти переговоры Муссолини спросил, как называется деревня, возле которой они стояли, и получил довольно удивительный ответ:
"Муссо".
Кстати, похоронили его потом на кладбище Мусоко.

Стоит также напомнить, что Гитлеру в его жизни постоянно сопутствовал коричневый цвет. Началось с того, что он родился в Браунау, потом было движение коричневых рубашек, а его любовницей стала Ева Браун, на которой он перед смертью женился.]



Услышав о достигнутом соглашении, итальянские фашисты обвинили немцев в предательстве и открыли огонь по партизанам. Ответным огнем партизан их почти всех перебили. Поговаривают, что прикончить своих беспокойных союзничков партизанам активно помогли немцы. Остальные фашисты были арестованы, и вскоре колонна въехала в Донго. Муссолини сидел в одном из немецких грузовиков, закутавшись в плащ офицера люфтваффе.

В Донго начался досмотр колонны. Когда партизаны наткнулись на "испанцев", они позвали человека, знавшего испанский язык. Тут-то Марчелло Петаччи и попался, так как испанским он не владел. Были задержаны также женщины и дети.



Существуют, как минимум, две версии того, как партизаны нашли и опознали Муссолини.
По одной версии, проверяющий партизан обратил внимание на начищенные полевые сапоги Муссолини. Он спросил у немцев, кто это, а они, смеясь, ответили, что это их подвыпивший товарищ. Партизан толкнул Муссолини (ногой или автоматом) и спросил:
"Ты, наверное, итальянец?"
Хотя Муссолини прекрасно говорил по-немецки, он почему-то ответил:
"Да, я итальянец".
По другой версии, один из немцев, разминавшийся после долгого сиденья в грузовике, подмигнул партизанам, которые уже закончили свою проверку, и кивнул на один из грузовиков. Там партизаны и обнаружили Муссолини.

Мне кажется более правдивой вторая версия.



В общем, Муссолини попал в руки партизан, но какой-то авторитет у дуче еще был, так как узнавший его партизан обратился к нему:
"Ваше превосходительство".
Партизаны заверили Муссолини, что они не причинят ему и его спутникам никакого вреда, и Муссолини важно кивнул головой:
"Да, я знаю, что люди Донго желают мне добра".
Было это в 15 часов 27 апреля 1945 года.



Муссолини поместили в здании администрации мэра Донго, где он стал беседовать с мэром, местным врачом и ветеринаром. В Милан в Комитет освобождения был срочно отправлен курьер с известием о том, что Муссолини захвачен, и за дальнейшими распоряжениями.



Время шло, и партизаны стали беспокоиться, что вдруг следующая колонна немцев не окажется такой покладистой. Тогда Муссолини перевели в здание таможни в Джермазино и поместили в маленькую камеру, в которой раньше размещали контрабандистов. Муссолини теперь уже окончательно успокоился, поверил в свою звезду и решил, что дальше все пойдет хорошо. Он даже сказал, что одна из испанских сеньор не кто иная, как Кларетта Петаччи, и попросил свидания с ней. Так решилась судьба его любовницы, как считают историки, хотя довольно странно, что ее до сих пор никто не опознал - ведь она была очень хорошо известна всей Италии.



Вначале Кларетта Петаччи не признавалась в знакомстве с Муссолини, но потом сломалась и устроила очередную истерику:
"Вы все меня ненавидите! Вы думаете, что я связалась с ним ради его денег и власти... Я хочу, чтобы вы поместили меня с ним в одну камеру. Я хочу разделить с ним его судьбу. Если вы убьете его, убейте и меня тоже!"
Партизаны были поражены. Это было совсем не похоже на ту женщину, дурная слава о которой шла по всей Италии.



В два часа ночи 28 апреля Муссолини разбудили, велели одеться и повезли вместе с Клареттой, но в разных автомобилях, в Комо. Подъехав к Комо, они увидели, что светомаскировка снята, решили, что в городе уже американцы, и изменили свои планы. Партизаны совсем не хотели отдавать Муссолини американцам, и два автомобиля поехали в деревню Адзано, которая находится к западу от Комо и в 25 километрах от Донго. Примерно в три тридцать ночи они остановились у дома одного из фермеров, который был хорошо известен партизанам и часто прятал у себя антифашистов.

Свидетели отмечают, что фермер и члены его семьи вначале не узнали Муссолини, что довольно странно. Вскоре Бенито Муссолини разместился на свой последний ночлег в одной отведенной им с Клареттой комнате.

На улице все еще шел дождь.



Муссолини еще спал, когда из Милана прибыл коммунист Вальтер Аудизио по кличке Валерио с двумя спутниками и заявил, что Бенито Муссолини должен быть подвергнут "экзекуции". О Кларетте Петаччи речи не было. Часть партизан стала возражать и потребовала письменного подтверждения такого распоряжения от Комитета национального освобождения. Итальянские коммунисты, как и их советские коллеги, не утруждали себя составлением пустых бумажек. Валерио с помощью местных товарищей сумел изолировать сопротивлявшихся партизан, и около половины четвертого дня 28 апреля 1945 года с двумя спутниками прибыл к домику, в котором находился Муссолини.



Когда Валерио вошел в комнату, Муссолини в коричневом пальто и стоптанных сапогах [к вопросу об опознании по сапогам] стоял у кровати. Он спросил:
"В чем дело?"
Валерио очень торопился. Он боялся, что пленник может уйти из его рук, и еще раньше решил, что убьет Муссолини прямо у этого домика. Поэтому он не слишком убедительно заявил:
"Я пришел освободить вас... поторопитесь... у нас мало времени".
Муссолини указал на свою спутницу и заявил:
"Она должна пойти первой".
Кларетта бросилась собирать вещи, Муссолини торопил ее, потом потерял терпение и вышел первым. У порога домика они дождались Кларетту и двинулись к поджидавшей машине.
По пути Валерио шепнул Муссолини:
"Я освободил вашего сына Витторио".
Муссолини, очевидно, решил, что его отвезут к сыну, и ответил своему убийце:
"Благодарю вас от всего сердца".



Все уселись в машину, она тронулась, но почти тут же остановилась. Валерио заявил, будто ему послышался подозрительный шум и велел Муссолини выйти и стать у каменной стены. Муссолини все понял, но безропотно подчинился. Кларетта встала у стены справа от него. Валерио скороговоркой выпалил невнятную по содержанию фразу, смысл которой был, однако, совершенно прозрачен:
"Согласно приказу генерального командующего и Добровольческого корпуса освобождения мне доверено осуществить справедливое возмездие во имя итальянского народа".
Муссолини застыл, а Кларетта обхватила его за плечи и закричала:
"Он не должен умереть".
Валерио жестко приказал:
"Встаньте на свое место, если не хотите умереть".
Кларетта отпрыгнула, а Валерио с трех шагов пять раз выстрелил в Муссолини. Бенито Муссолини упал на колени и застыл с пригнувшейся головой. Кларетта Петаччи бросилась к телу Муссолини, и Влерио убил ее выстрелом в спину.

Зачем? И почему так подло?

Так Кларетта Петаччи, женщина, которую ненавидела буквально вся Италия, вошла в Историю, как символ преданной любви до своего последнего часа.



Стоит заметить, что по Италии с начала тридцатых годов ходило предсказание о том, что Муссолини умрет после победы над Францией от рук трех солдат. И действительно, хотя Италия и не произвела почти ни одного выстрела, французы подписывали акт о капитуляции и в Генеральном штабе Италии. А теперь три солдата стояли у трупа Муссолини.



Потом итальянцы устроили варварское зрелище, когда трупы Бенито Муссолини и Кларетты Петаччи были за ноги подвешены к балкам гаража на пьяцале Лорето в Милане. Беснующаяся толпа издевалась над трупами поверженного правителя и его любовницы, их осыпали самыми гнусными ругательствами и забрасывали черт знает чем, когда на площадь выехал британский бронеавтомобиль. Британский офицер увидел, что платье Кларетты опустилось вниз, выставив напоказ ее нижнее белье. Он поднялся по ступенькам стоявшей рядом лестницы, поднял юбку Кларетты и закрепил у нее на коленях своим ремнем. Толпа стала реветь и угрожать британскому офицеру, тогда бронеавтомобиль подъехал ближе и навел на толпу все свое вооружение. Итальянцы угрюмо расступились, затихли на время и отошли.

Но бронеавтомобиль не мог стоять все время около этого, ставшего знаменитым, гаража...