На этом пиру Тимур приказал подать вино и пил его сам.
Про потребление вина в царстве Тимура Клавихо пишет так:
"...они не смеют пить его [вино] на людях или тайком без [царского] соизволения. Вино они подают до еды столько раз и так часто, что делаются пьяными, и для них праздник не праздник и веселье не веселье, если они не напьются допьяна. Те, что подносят, стоят на коленях, и как только выпита одна чашка, подают другую, [как будто] у них нет другого занятия, как только это. А когда один устает наливать, приходит другой и только и делает, что разливает. И не думайте, что один подносит многим, а одному или двум, чтобы заставить их выпить больше. А если кто не хочет пить, говорят, что он оскорбляет сеньора, так как все пьют по его воле. И даже большие чаши наливают доверху, и никто не смеет недопить, а если кто оставит, то у него не берут, заставляя [выпить до дна]. И пьют из одной чаши раз или два. А если предложат выпить за здоровье синьора или поклянутся его головой, то должны выпить все до последней капли. А тот, кто поступает так и больше пьет, про него говорят бахадур, что значит храбрый человек. А того, кто отказывается пить, заставляют, даже если он и не хочет".Вот так обстояли дела с выпивкой на мусульманском Востоке, по крайней мере, в империи Тимура, в начале XV века.
А еще перед началом пира Тимур прислал к посланникам одного своего вельможу с кувшином вина и велел им выпить столько, чтобы к приходу на пир они уже были веселыми.
После окончания трапезы вошел один из вельмож Тимура с серебряной чашей, наполненной серебряными теньга и разбросал их над послами и прочими гостями, а оставшиеся монеты он высыпал в подол платьев посланников. Затем Тимур приказал одеть посланников в платье из камки. Посланники по восточному обычаю трижды преклонили колени перед Тимуром. А он им велел на следующий день опять прибыть к нему на пир.
Клавихо описывает, что на большой пустырь Канигиль, неподалеку от сада, расположенного у северо-восточного склона Афрасиаба вдоль арыка Аби-Рахмат прибыло множество воинов со своими палатками и семьями, а также простых людей из города. Здесь он собирался устроить для них праздники и свадьбы. Людей было так много, что посланники с трудом пробирались через эти многолюдные толпы, и если бы не стражники, расчищавшие для них путь, они бы не смогли пройти в сад. Но и так там стояла такая густая пыль, что лица и одежды у всех были одного цвета. На этом пустыре у каждого войска было свое место, и все делалось по порядку и без шума, несмотря на огромное скопление людей. Всего было установлено около двадцати тысяч шатров. Там также было множество шатров всяких мастеров, ремесленников и банщиков, которые всегда сопровождали его войско, и каждый знал свое место.
Бартольд в одном из своих трудов писал, что в государстве Тимура неприкосновенными могли считаться только потомки самого Тимура и сейиды.
В тот день Тимур только осматривал подарки от этих послов, это были соколы, а также меха куниц, соболей и белых лисиц (очевидно, песцов), а принял их позднее.
На этот праздник Тимур велел явиться из Самарканда всем торговцам и ремесленникам со своими товарами. Они должны были поставить в орде свои палатки и торговать там; также было велено, чтобы ремесленники каждого цеха подготовили свои шутки и развлекали ими народ по всей орде. Все торговцы и ремесленники расположились по орде строго по роду своих занятий.
В районе палаток ремесленников Тимур велел установить виселицы, так как на праздниках он хочет показать, как одним делает добро и оказывает милость, а других приказывает вешать.
Первыми были повешены Ходжа Махмуд Давуд, один из двух министров, управлявших государством во время отсутствия Тимура в столице, и Муххамед Джельд, наблюдавший за строительством соборной мечети Биби-Ханым. Они были обвинены в злоупотреблениях своим положением и финансами, а их имущество было конфисковано.
Один из темников просил царской милости, чтобы он простил Давуда, давая за него четыреста тысяч пезантов серебра (пезант примерно равен реалу). Тимур согласился, получил с него деньги, а затем велел пытать этого темника. Когда с того было уже нечего получать, Тимур велел повесить его за ноги, пока не умрет.
Кроме того, Тимур велел повесить одного человека, которому он оставил, отправляясь в поход, три тысячи лошадей, а теперь их было меньше. Обвиняемый просил немного подождать, и тогда он вернет шесть тысяч лошадей, но тщетно.
Тимур велел учинить расправу и по множеству других дел. Кроме того, он велел судить тех лавочников, которые в его отсутствие продавали товары (мясо, сапоги и прочие товары) по более высокой цене, чем они должны были стоить. Тимур велел изъять у них лишние деньги, так что многие жители Самарканда были недовольны, говоря, что Тимур велел им придти на праздник только для того, чтобы разорить их.
У каждого павильона в орде, у каждого навеса была установлена огромная бочка с вином.
Кастильских посланников посадили под навесом, где они провели некоторое время, а потом им велели пойти поприветствовать внука Тимура Пир-Мухаммеда, сына Джехангира, который недавно прибыл из Малой Индии, где ему был выделен удел. Тимур просил, чтобы он приехал навестить его, так как они не виделись уже семь лет. В этот день все посланники явились, чтобы приветствовать Пир-Мухаммеда. Ему было на вид около двадцати двух лет (на самом деле ему было под тридцать, так как он родился в 1376 году), он был смугл и без бороды. На нем были богатое платье из голубого атласа с золотым шитьем в виде кругов, по одному на груди, на спине и на рукавах, и шапка украшенная крупным жемчугом с большим ярким рубином наверху. Посланники должны были дважды преклонить колени перед шатром Пир-Мухаммеда, а в шатре они приклонили правое колено, сложили руки крестом на груди и склонили головы.
Перед Пир-Мухаммедом находились два борца в кожаных одеждах без рукавов, но ни один из них не мог победить другого. Тогда Пир-Мухаммад велел сказать борцам, что один из них должен непременно победить, повалить другого на землю и не давать ему долгое время подняться, а если тот встанет, то поражение ему не будет зачтено. Вот таковы были тогда правила борьбы.