Послы и их жёны. Часть II


Анекдоты № 799 от 18.09.2015 г.




В этом выпуске, в отличие от предыдущего, с жёнами послов вы, уважаемые читатели, не встретитесь.

Первая миссия Мазарини

Задолго до того, как он стал кардиналом, в 1631 году Джулио Мазарини (1602-1661) был послан курией в Париж для улаживания вопросов связанных с войной за Мантуанское наследство. Мазарини сумел понравиться Абелю Сервьену и кардиналу Ришельё; с их подачи он был направлен в Милан для переговоров с герцогом де Фериа, главнокомандующим испанскими войсками в том районе после заключения 19 июля 1631 года в Кераско мирного договора между Испанией, Францией и Савойей.
Мазарини должен был выяснить истинные мысли герцога де Фериа по поводу заключённого мирного договора, и он прекрасно справился с этим заданием. Мазарини удалось несколько раз вызвать неудовольствие и гнев герцога, который плохо умел сдерживаться и невольно выдавал свои тайные намерения.
Современник писал:
"...он вёл в Милане и Павии непрерывные конфиденциальные переговоры с новым правителем, герцогом де Фериа, с целью улаживания различных вопросов, оставшихся нерешёнными в договоре Кераско. Он ещё раз встретился с Фериа на переговорах в августе 1632 г. Но после возвращения в Рим ему пришлось испытать на себе следствия возникшего у испанцев недоверия, а затем и враждебности. Воистину этот низкорослый Monsignore [так в оригинале] слишком хорошо справился в Италии с делами французского короля!"
Гомес Суарес де Фигероа, герцог де Фериа (1587-1634).

Свойства дипломата

Про Мазарини говорили, что он настолько в совершенстве владеет собой, что никто и никогда не мог разгадать его мыслей ни по его речи (всегда спокойной и ровной), ни по изменениям его лица, ни по иным признакам обычного проявления страстей. Именно эти свойства и способствовали тому, что он был одним из величайших мастеров переговоров своего времени.
Ришельё оценил достоинства Мазарини, так что в 1641 году с подачи первого министра Франции Мазарини получил сан кардинала.

Блестящий ответ

Когда кардинал Джулио Мазарини в 1643 году стал первым министром, он захотел призвать в свою команду и некоторых деятелей из окружения кардинала Ришельё (1585-1642). Одним из этих деятелей оказался Леон Бутийе, граф де Шавиньи де Бюзансе (1608-1652), который при Ришельё одно время занимал пост государственного секретаря по иностранным делам.
Переговоры с Бутийе Мазарини поручил будущему маршалу Франции Аврааму де Фаберу (1599-1662), и велел ему при этом не скупиться на обещания, даже на такие, которые сам кардинал считал невыполнимыми.
Де Фабер отказался от этого поручения, сказав кардиналу, что тот сможет легко найти множество людей, готовых передавать лживые слова, но ведь ему будут нужны и честные люди, чтобы говорить правду. Вот он, де Фабер, и умоляет Его Преосвященство оставить его для услуг второго рода.

Первенство среди послов

После крушения Гогенштауфенов авторитет папы и его дипломатических представителей в христианском мире под сомнение не ставился. Более того, папская курия незаметно установила первенство среди правителей и, соответственно, их представителей.
Официально порядок подобного старшинства папы не публиковали, но в дневнике папского церемониймейстера Париса де Грассиса (1470-1528) за 1504 год обнаружена запись о приоритете христианских правителей.
Первым в списке стоит император Священной Римской империи, за ним следуют король римлян, король Франции, король Испании, король Арагона, король Португалии, король Англии и т.д.
Предполагается, что первенство французских монархов и их представителей основывалось на том факте, что первый христианский король франков Хлодвиг I (466-511, правил с 482, крестился в 496) появился намного раньше, чем первое современное христианское королевство на Пиренейском полуострове, которым стала Астурия в 718 году.
Испанские короли и их дипломаты долго боролись за старшинство, особенно в XV и XVI веках, но в XVII веке вынуждены были смириться с таким порядком вещей.
Часто историки ссылаются на то, что будто бы папа Пий IV в 1564 году объявил, что послам Франции принадлежит приоритет перед послами Испании и других христианских государств. Впрочем, возможно, что такой порядок приоритетов установил папа Пий V чуть позже.
Из-за подобного приоритета в последующее время произошёл ряд скандальных историй.
Пий IV (Джованни Анджело ди Медичи, 1499-1565, папа с 1559).
Пий V (Антонио Микеле Гислиери, 1504-1572, папа с 1566).

Скандал в Копенгагене

В 1633 году датский король Христиан IV (1577-1648, король Дании и Норвегии с 1588) собирался отпраздновать свадьбу своего старшего сына и наследника престола Кристина (1603-1647) с принцессой Магдаленой Сибиллой Саксонской (1617-1668).
Сразу же возник конфликт между французским послом Клодом де Мемом, графом д’Аво (1595-1650) и испанским послом маркизом де ла Фуэнте (1608-1678). Напрасно датские представители пытались уладить скандал, предлагая д’Аво место сразу за представителем императора или даже рядом с королём. Граф д’Аво заартачился и неизменно отвечал:
"Я дам испанскому послу выбрать место, какое он посчитает наиболее почётным, а когда он займёт это место, я его сброшу и сам займу это место".
Маркиз де ла Фуэнте решил не портить праздник и, сославшись на неотложные дела в другом месте, не приехал на свадебную церемонию.
Подобных инцидентов между послами Франции и Испании было в те времена довольно много.

Дипломатическое поражение Испании

Один из самых серьёзных инцидентов подобного рода произошёл 30 сентября 1661 года на церемонии, посвящённой приезду посла Швеции в Англию.
По обычаю, все аккредитованные в Лондоне послы должны были послать экипажи для участия в торжественном кортеже, который должен был начинаться от пристани возле Тауэра.
Испанский посол барон де Ватвиль прислал карету с дворянином из своей свиты и капелланом в сопровождении 40 вооружённых слуг. Возле пристани уже стояли: карета, присланная королём Англии для шведского посла, и карета французского посланника графа д’Эстрада. Во французской карете находился сын графа вместе членами свиты, а сопровождали карету 150 слуг, из которых 40 были вооружены.
Когда тронулась в путь королевская карета с прибывшим шведским послом, французская карета попыталась последовать следом за ней, но испанцы не пропустили французов. Французы сделали несколько выстрелов по испанцам и бросились на них со шпагами, но испанцы оказали им героическое сопротивление. Они обратили в бегство французских слуг, подрезали сухожилия у двух лошадей, смертельно ранили форейтора и стащили кучера с козел. После этого испанцы победоносно заняли второе место в процессии, которое у них никто больше не собирался оспаривать.
Граф д’Эстрад немедленно накатал донесение в Париж и отправил его с экстренным курьером. В этом донесении граф немного преувеличил ущерб, причинённый испанцами. Мало того, что у него уже испанцы напали на французов и убили несколько лошадей, так в этом донесении говорится уже о пяти погибших французах и тридцати раненых. А испанцы не потеряли ни одного человека.
Государственный секретарь по иностранным делам де Бриен получил это донесение поздним вечером и немедленно направился к молодому королю Людовику XIV, который ужинал.
Прочитав донесение от графа д’Эстрда, король резко вскочил, чуть не опрокинув свой стул, и сразу же начал действовать.
Он приказал немедленно выслать из Парижа испанского посла графа де Фуэнсалданья, запретил проезд через территорию Франции испанскому наместнику в Нидерландах и вообще прервал все торговые связи с Испанией.
Кроме того, Людовик XIV срочно отозвал графа д’Эстрад из Лондона и поручил своему послу в Мадриде де ла Фейаду (1609-1697) добиться примерного наказания для де Ватвиля.
Де Ватвиля испанский король Филипп IV (1605-1665, король с 1621), естественно, отозвал, но никак его не наказал. Наоборот, он был назначен правителем провинции Бискайя с титулом вице-короля, а позднее де Ватвиль был послом в Лиссабоне.
Людовик XIV требовал, чтобы испанские послы при всех дворах признавали первенство французских посланников, угрожая войной в случае невыполнения своих требований, и Филипп IV уступил, не желая обострять отношения. Он отправил маркиза де ла Фуэнте со специальной миссией в Париж, где тот 24 марта 1662 года в присутствии двора и всего дипломатического корпуса принёс официальные извинения Людовику XIV. Составляется официальный протокол, подписанный государственными секретарями, в котором Филипп IV предписывал всем испанским послам при любых обстоятельствах уступать первое место представителям Франции.
Французы в честь своего успеха отчеканили медаль, на который изображён Людовик XIV, стоящий на ступенях трона, у подножия которого испанский посол приносит свои извинения. Текст надписи на медали гласит:
"Jus praecedendi assertum confitente hispanorum oratore XXIV Marti MDCLXII".
["Право первенства подтверждено признанием посла Испании".]

Этого королю Франции показалось недостаточным, и он приказал в версальской зеркальной галерее написать специальный медальон, который был создан по рисунку прославленного Шарля Лебрена (1619-1690). Современный историк Франсуа Блюш описывает его так:
"Франция и Испания там представлены в образе двух женщин, которых можно узнать по их атрибутам. Испания представлена женщиной, приносящей извинения, а её лев, который является символом Испании, расположился у ног Франции, рядом с которой стоит богиня Правосудия и держит в руках весы, чаши которых находятся в равновесии, что должно означать: она вынесла своё решение".

Людовик XIV всю жизнь гордился одержанной победой и позднее писал своему сыну Людовику Великому Дофину (1661-1711):
"Этот успех можно было бы, конечно, назвать значительным, поскольку я добился того, на что мои предшественники даже не надеялись, заставив испанцев не только признать, что они не претендуют на соперничество, но даже пойти на то, чтобы торжественно и документально закрепить это своё признание. И я не знаю, был ли за всю историю монархии более славный для неё факт: ибо короли и монархи, которых наши предки видели иногда у своих ног, оказывающими им почтение, выступали не как короли и не как монархи, а как простые сеньоры небольших княжеств, которые у этих сеньоров были в ленном владении и от которых они могли отказаться. Здесь же почтение совсем другого рода — короля королю, короны короне, которое не оставляет ни малейшего сомнения даже нашим врагам в том, что наша монархия является первой во всем христианском мире. Этот успех, впрочем, не был бы таковым, я могу это с уверенностью сказать, если бы я не действовал от начала и до конца по своей собственной инициативе гораздо чаще, чем следовал бы советам других, и это было для меня в течение долгих лет поводом для радости".
Карлос (Шарль), барон де Ватвиль (1605-1670).
Годфруа-Луи, граф д’Эстрад (1607-1686).
Анри Огюст де Ломени, граф де Бриенн (1594-1666).
Алонсо Перес де Виверо и Менкака, граф де Фуэнсалданья (1603-1661).
Жорж д’Обюссон де ла Фейад (1609-1697).

Послы и их жёны

(Продолжение следует)