Исполнители или советники
Когда Александр II взошёл на престол, он начал чистку кабинета министров, удаляя ставленников своего отца. Когда в отставку был уволен Клейнмихель, взволновалась вдовствующая императрица Александра Фёдоровна, у которой в голове не укладывалось, как это сын может не продолжать дело своего отца и удалять его любимцев. Александра Фёдоровна стала нервно выговаривать своему сыну:
"Как можешь ты удалять с министерства такого преданного и усердного слугу? Его избрал твой отец, а кто лучше твоего отца умел распознавать и выбирать людей?"
Александр Николаевич сумел достойно выкрутиться из этой ситуации:
"Папа был гений, и ему нужны были лишь усердные исполнители, а я – не гений, как был папа – мне нужны умные советники!"
Получив такой ответ, Александра Федоровна успокоилась.
Порвали "Парус"!
В начале 1859 года Иван Сергеевич Аксаков начал, кажется, впервые в России, издавать в Москве
еженедельник "Парус". Это было совершенно безобидное и благонамеренное издание славянофильского направления. Но во вступительной статье первого номера этот еженедельник в шутку отдавался под покровительство всех повелителей водных стихий (ведь парус же!) от
"древнего Нептуна до русского синего водяного".
Эти строки попались на глаза начальнику штаба корпуса жандармов Александру Егоровичу Тимашёву, которому они показались подозрительными. Своему начальнику, шефу жандармов князю Василию Андреевичу Долгорукову, Тимашёв стал разъяснять, что, мол, за словами "русский синий водяной" скрывается оскорбительный намёк на голубой жандармский мундир. Хотя, что там было оскорбительного, осталось совершенно непонятно, но Долгоруков принял это объяснение и в свою очередь сделал соответствующее представление императору Александру II.
Императору дело было представлено так, что "Парус" обвинялся уже чуть ли не в покушении на безопасность государства!
И.А. Аксакова вызвали в Петербург для объяснений, а третий номер "Паруса" так и не вышел. Аксакова допрашивал сам Тимашёв, который сказал литератору:
"Вы, может быть, возненавидите меня хуже Дубельта".
Оскорблённый допросом, Аксаков ответил:
"Да вы, Александр Егорович, во сто раз хуже Дубельта; его можно было купить, а вас не подкупишь!"
Торопливость Тимашёва
Александр Егорович Тимашёв очень хотел стать генерал-адъютантом, и у него уже давно лежал подготовленный мундир. В день рождения императора в 1859 году, 29 апреля, в утреннем приказе было, наконец, объявлено о пожаловании Тимашёва в генерал-адъютанты. В это же самое утро он явился во дворец в мундире генерал-адъютанта.
Увидев Тимашёва в новом мундире, император удивлённо спросил:
"Как это у тебя мундир так скоро поспел?"
Тут только Тимашёв понял, что оплошал, но сумел выкрутиться:
"Ваше Величество! Какой же я был бы начальник тайной полиции, если бы не знал того, что каждый приготовляется делать?"
Ошарашенный таким ответом, Александр II не сумел ничего возразить.
Как князь Барятинский жениться не хотел
Князь Александр Иванович Барятинский с 1836 года состоял при Цесаревиче Александре Николаевиче, а 1839 году стал его адъютантом. Барятинский вёл весьма разгульный образ жизни, и его имя одно время даже связывали с именем Великой княжны Марии Николаевны.
Князь быстро стал близким другом и доверенным лицом Цесаревича, настолько близким, что они совместно развлекались с Марией Васильевной Столыпиной, женой флигель-адъютанта Алексея Григорьевича Столыпина. Само собой разумеется, что князь мог вступать в связь с госпожой Столыпиной только с ведома и одобрения Цесаревича.
Но вот в 1847 году госпожа Столыпина овдовела, и вскоре снова захотела замуж, а её новый муж должен был занимать высокое положение при дворе.
Князь Барятинский с 1845 года служил на Кавказе, делал блестящую карьеру, и показался дамочке весьма подходящей кандидатурой в мужья, о чём она и стала нашёптывать Цесаревичу. Кроме того, у князя было очень приличное состояние.
Поддавшись на уговоры любовницы, Александр Николаевич вызвал Барятинского письмом в Петербург, в отпуск, однако он не сообщил князю причину вызова.
Барятинский каким-то образом узнал о готовящейся ему ловушке и понял, что попал в очень трудное положение. Если он прямо откажется от женитьбы на общей с Цесаревичем любовнице, то о военной карьере можно будет забыть. А князь был честолюбив. Но и жениться на общей, хоть и с Цесаревичем, любовнице он не хотел. Что делать?
В Туле князь притворился, что у него сильная глазная болезнь, просидел в этом городе большую часть своего отпуска, а потом вернулся на службу в Тифлис, так как выписанный ему отпуск заканчивался.
Прошло несколько месяцев, и Барятинский получает повеление от Его Императорского Величества немедленно прибыть в Петербург по служебным делам. Ослушаться Императора князь не мог, так как Николай I недолюбливал Барятинского из-за истории с Марией Николаевной, а тут и вовсе мог сжить его со света.
Барятинский понимал, что Столыпину привлекает не столько княжеский титул, сколько его большое состояние – 16 тысяч крестьянских душ плюс мелочи. Имение Барятинских после смерти отца формально принадлежало князю Александру Ивановичу, а три его брата получали ежегодно определённую сумму денег. И если отказаться от брака со Столыпиной А.И. Барятинский не мог, так как это рассорило бы его с Цесаревичем, то он мог отказаться от имения...
В Рождественский Сочельник Александр Иванович приехал в дом к своему брату Владимиру и повесил на ёлку запечатанный конверт. В конверте оказался акт, по которому Александр Иванович отказывался от всех прав на имение в пользу своего брата Владимира. Ему же полагалась только скромная сумма выплат в семь тысяч рублей серебром ежегодно. Поговаривали, что все доходы с имения делились между братьями пополам до тех пор, пока в 1856 году А.И. Барятинский не был назначен наместником на Кавказ.
Узнав об этом, госпожа Столыпина потеряла всякий интерес к князю Барятинскому и стала искать нового жениха. В 1851 году она вышла замуж за Семёна Михайловича Воронцова, который уже в 1852 году был пожалован титулом князя. На этом браке род Воронцовых и угас.
С кем воюем?
Однажды по пути с Кавказа в Москву к отставному генералу Ермолову заехал полковник Циммерман, чтобы рассказать о текущих делах. Во время беседы Ермолов решил подколоть посетителя:
"Скажите, пожалуйста, любезный полковник, с кем это Вы теперь сражаетесь на Кавказе? Ведь, судя по реляциям Воронцова и Барятинского, Вы уже столько убили горцев, что я не полагаю ни одного их них оставшимися в живых. Уж, полно, не с тенями ли Вы там сражаетесь?"
Забывчивость императора
Гавриил Степанович Батеньков, был осуждён по делу о восстании декабристов и понёс, пожалуй, самое строгое наказание (за исключением казнённых) – он двадцать лет просидел в одиночной камере Алексеевского равелина Петропавловской крепости. Всё его состояние – 300 000 рублей – было конфисковано Николаем I.
В 1846 году Батенькова выпустили из крепости и отправили на поселение в Томск. По амнистии 1856 года, объявленной Александром II, Батенькову разрешили выехать из Сибири. Он мог поселиться в любом месте, кроме двух столиц, и Батеньков поселился в Калуге. Вот только конфискованное состояние Батенькова Александр II ему так и не вернул.
Указатель имён
Александр Иванович Барятинский (1815-1879).
Владимир Иванович Барятинский (1817-1875).
Гавриил Степанович Батеньков (1793-1863).
Великая княжна Мария Николаевна (1819-1876).
Михаил Семёнович Воронцов (1782-1856).
Семён Михайлович Воронцов (1823-1883).
Василий Андреевич Долгоруков (1803-1868).
Леонтий Васильевич Дубельт (1792-1862), начштаба корпуса жандармов в 1835-1856 годах.
Алексей Петрович Ермолов (1777-1861).
Императрица Александра Фёдоровна (1798-1860).
Пётр Андреевич Клейнмихель (1793-1869).
Алексей Григорьевич Столыпин (1805-1847).
Мария Васильевна Столыпина (Трубецкая, 1819-1895).
Александр Егорович Тимашёв (1818-1893).
Аполлон Эрнестович Циммерман (1825-1884).
Александр II: анекдоты об императоре и его окружении. Часть V
(Продолжение следует)
