Федор Иванович Толстой ("Американец"). Часть IV


Анекдоты № 534 от 12.02.2010 г.




Толстой и князь Долгоруков

15 апреля 1808 года во время сражения под Иденсальме князь М.П. Долгоруков поручил Толстому с группой казаков помешать отступающим шведским драгунам разобрать мост, что и было исполнено.
В тот же день в присутствии Толстого и Липранди князь был убит пушечным ядром. Толстой помогал положить тело князя на доску и запачкался его кровью. Липранди пишет:
"Толстой решительно сказал, что не будет смывать кровь, которой он запачкался, подымая тело, пока она сама не исчезнет, и взял себе шпензер [т.е. мундир без фалд] князя".
Но так как запрет на въезд в столицы для Толстого ещё не был отменён, то ему разрешили только присутствовать на похоронах князя Долгорукова, и из документов следует, что "американец" вернулся в свой полк 18 октября 1808 года.

Удачная разведка

Вскоре князь Голицын, командующий российским корпусом в шведской войне, поручил Толстому с группой казаков исследовать пролив Иваркен. Толстой по льду пробрался до Годденского маяка и сообщил по возвращении, что хотя путь и труден, но у шведов в той местности нет достаточных сил. Это позволило Барклаю-де-Толли, новому командующему корпусом, с тремя тысячами солдат пересечь по льду Ботнический залив и захватить Вестерботнию, что привело к скорому окончанию войны.

Дуэль с Нарышкиным

Едва прекратились боевые действия, как Толстой принялся за старое, ещё в Финляндии. У него почти сразу же были одна за другой две дуэли, противоречивые сведения о которых до нас дошли в изложении Вигеля, Липранди и Булгарина.
Сначала Толстой стрелялся с капитаном генерального штаба Бруновым, насчёт одной из сестёр которого он неудачно пошутил. Эта дуэль закончилась смертью Брунова.
Вскоре состоялась дуэль Толстого с Александром Ивановичем Нарышкиным (1788-1809), сыном обер-церемониймейстера Ивана Александровича Нарышкина (1761-1841).
Вигель утверждает, что Нарышкин поссорился с Толстым из-за благосклонности какой-то местной дамы – дело было в Або.
Но Липранди и Булганин дают иную версию ссоры. Булгарин описывает, как офицеры играли в карты у Толстого, но почему-то [вероятно по ошибке] говорит, что дело было в Парголове:
"В избе было жарко, и многие гости по примеру хозяина сняли свои мундиры. Покупая карту, Н[арышкин] сказал гр[афу] Т[олсто]му:
"Дай туза".
Гр[аф] Т[олстой] положил карты, засучил рукава рубахи и, выставя кулаки, возразил с улыбкой:
"Изволь".
Это была шутка, но неразборчивая, и Н[арышкин] обиделся грубым каламбуром, бросил карты и, сказав:
"Постой же, я дам тебе туза!" -
вышел из комнаты".
[Шутка Толстого заключалась в другом толковании слов "дать туза", т.е. ударить; отсюда происходит слово "тузить".]
Приятели попытались примирить офицеров, и им даже удалось уговорить Толстого письменно извиниться перед Нарышкиным, но тот был непреклонен, заявив,
"что если бы другой сказал ему это, то он первый бы посмеялся, но от известного дуэлиста, который привык властвовать над другими страхом, он не стерпит никакого неприличного слова".
К тому же Нарышкин был близким приятелем недавно убитого Толстым Брунова.
Дуэль стала неизбежной, и когда противники стали на свои места, Нарышкин сказал Толстому:
"Знай, что если ты не попадешь, то я убью тебя, приставив пистолет ко лбу! Пора тебе кончить!"
На это Толстой просто вынужден был ответить:
"Когда так, так вот тебе".
После чего он выстрелил и нанёс Нарышкину смертельную рану в пах. Нарышкин умер на третий день.
Когда Преображенский полк тронулся в обратный путь, из Петербурга пришло распоряжение разжаловать Толстого и вести его арестованным. У городской заставы его остановили и отправили прямо в Выборгскую крепость.

Толстой в 1812 году

В 1812 году Толстой был частным лицом и жил в своём имении в Калужской губернии. Когда началась война, он записался в московское ополчение, в боях сумел вернуть себе чин и ордена и даже своей храбростью заслужил Георгия 4-ой степени. В Бородинском сражении он получил тяжёлую рану в ногу.
Липранди так описывает свои встречи с Толстым в эту пору:
"Накануне Бородинского сражения под вечер... мы успели только разменяться несколькими словами и помянуть князя [Долгорукова]. Сказав мне, где и чем он командует, он поскакал на призыв.
28-го, до рассвета, отправляясь из Можайска с квартирьерами к Крымскому броду и обгоняя бесчисленные обозы, я услышал из одного экипажа голос графа. Я подъехал к нему. Он был ранен в ногу и предложил мне мадеры. Я кое-как выпроводил его из ряда повозок, и мы расстались".


Дуэль за приятеля

После войны Толстой вышел в отставку полковником, поселился в Москве и вернулся к прежнему образу жизни. Опять началась большая карточная игра, опять пьянки, а как герой войны он пользовался и большим успехом у дам. Рассказывают, что у Толстого в этот период было ещё несколько дуэлей, но с кем и с каким результатом – нам неизвестно.
Предание гласит, что за свою жизнь "американец" убил на дуэлях 11 человек, а сколько всего у него было дуэлей...
Рассказы о дуэлях Толстого часто носят явно легендарный характер, но их регулярно приводили в своих мемуарах многие люди.
Такой характер имеет и рассказ о дуэли, которую провёл "американец" вместо своего приятеля. По различным версиям этим приятелем был или П.А. Нащокин, или один известный московский поэт-острослов, или просто знакомый офицер.
Суть всех рассказов сводится к тому, что на одной вечеринке этот приятель Толстого был вызван на дуэль и попросил "американца" быть его секундантом. Дуэль была назначена на 11 часов утра следующего дня.
По одной из версий, Толстой на время прервал свою карточную игру, пошёл и дал пощёчину обидчику своего приятеля. Последовал немедленный вызов на дуэль, и через час Толстой убил своего противника, а потом вернулся к прерванной карточной игре.
По другой версии, всё произошло не столь стремительно, но тоже довольно быстро. Толстой вызвал на дуэль обидчика своего приятеля, стрелялся с ним в 6 часов утра, убив противника, а потом улёгся спать.
Утром приятель в назначенное время заехал за своим секундантом, но застал его спящим. Удивлённый таким отношением, он растолкал "американца". Толстой спросонья поинтересовался:
"В чём дело?"
Приятель напомнил ему:
"Разве ты забыл, что обещал мне быть моим секундантом?"
На что Толстой, зевая, ответил:
"Это уже не нужно – я его убил".
Рассказов подобного рода о проделках "американца" сохранилось множество.

Федор Иванович Толстой ("Американец"). Часть III

(Продолжение следует)