Последние дни
27 октября 1825 года император верхом в одном мундире поехал верхом в сопровождении одного только татарина из Балаклавы в Георгиевский монастырь. К вечеру похолодало, и с этой поездки началась болезнь императора. Император старался не замечать своей болезни, ездил верхом и очень неохотно лечился.
14 ноября император собрался побриться, но порезался, так как у него дрожали руки, а потом у него закружилась голова, и он потерял сознание. Вечером Александр по предложению своей жены причастился.
19 ноября в 10 часов утра император Александр Павлович скончался.
Впоследствии возникли слухи о том, что император не умер, а ушел скитаться, и вместо него похоронили кого-то другого. Так появилась основа для легенды про старца Фёдора Кузьмича, но это уже совсем другая история.
Императрица Елизавета Алексеевна после смерти супруга оставалась на юге. Ранней весной 1826 года она выехала в сторону Калуги, где должна была встретиться с вдовствующей императрицей Марией Фёдоровной, но 4 мая скончалась в Белеве. Они не оставила никакого завещания, так как всегда говорила, что ничего не привезла с собой в Россию и поэтому ничем распоряжаться здесь не может.
Упрек Толстому
Князь П.А. Вяземский уже в старости прочитал "Войну и мир", т.е. он уже в старости прочитал о временах своей юности и молодости. После этого он сделал серьезный упрек Л.Н. Толстому. Вяземский написал, что Александра I ("покойного императора" по его выражению) можно упрекать за многое, но в нем не было и следа вульгарности. Император был безукоризненно воспитан, и не мог, как писал еще молодой [с точки зрения Вяземского] граф Толстой, бросать деньги в народ.
Несостоявшаяся свадьба
Младшую дочь Марии Антоновны Нарышкиной звали Софья Дмитриевна, но так как все знали, что она дочь Марии Антоновны от Александра Павловича, то все в свете называли ее Софья Александровна. Император ее очень любил и хотел выдать за графа Дмитрия Николаевича Шереметева, но тому удалось уклониться от этой высочайшей чести.
А граф Андрей Петрович Шувалов, мечтавший сделать карьеру при дворе, искал руки Софьи Александровны. При сложившихся обстоятельствах император был вынужден согласиться на этот брак, и было даже официально объявлено об их помолвке.
После этого Александр Павлович стал обращаться с Шуваловым как с будущим зятем, а Карл Васильевич Нессельроде (1780-1862) сделал императору представление, по которому Шувалов был пожалован камергером.
Император даже пошутил по этому поводу вполне по-родственному, мол, сколько Шувалов подарил графине Нессельроде.
Но Софья Александровна с детства страдала чахоткой и незадолго до венчания умерла.
В день похорон Шувалов сказал одному из своих друзей:
"Мой милый, какого значения я лишился!"
Знай свое место, король!
Людовик XVIII перед въездом в Париж решил отказаться от обещанной французам конституции и хотел въехать в Париж самодержцем. Он уже прибыл в Сен-Уэн, когда это дело стало известно Александру Павловичу.
Накануне вступления Людовика в Париж император прислал в Сен-Уэн своего адъютанта генерала Чернышева, который заявил министру двора герцогу де Блака, что если король не примет на себя положительного обязательства опубликовать соответствующую хартию, то ему не позволят вступить в Париж. Так, простенько и со вкусом!
Пришлось французам наспех редактировать хартию, получившую название Сен-Уэнской, быстро печать и расклеивать ее, чтобы король мог въехать в свою столицу в назначенный день.
(Продолжение следует)
