Анекдоты об ученых, вып. 15. Михаил Васильевич Ломоносов


Анекдоты № 455 от 07.06.2008 г.




Иван Иванович Шувалов (1727-1797) вопреки широко распространенному мнению графом не был, так как отказался от предложенного ему императрицей Елизаветой Петровной титула и обширных поместий. Он часто приглашал в свой дом и Михаила Васильевича Ломоносова, и Александра Петровича Сумарокова, враждовавших между собой.

Однажды Шувалов пригласил к себе на обед многих известных ученых и писателей [он частенько так делал], среди которых были и Ломоносов с Сумароковым.
Уже все собрались и ждали только прихода Ломоносова, который не знал о приглашении Сумарокова. Войдя, Ломоносов прошел уже половину комнаты, когда заметил Сумарокова. Ни слова не сказав, Ломоносов повернулся и пошел к дверям. Шувалов закричал ему вслед:
"Куда, Михаил Васильевич?! Мы сейчас сядем за стол и ждали только тебя".
Придерживая рукой дверь, Ломоносов ответил:
"Домой".
Шувалов возразил:
"Зачем же? Ведь я просил тебя к себе обедать".
Указывая пальцем на Сумарокова, Ломоносов сказал:
"Затем, что я не хочу обедать с дураком", -
и удалился.

Шувалов часто сводил у себя Сумарокова и Ломоносова, которые спорили при нем о языке и литературе, доказывая в яростных спорах свою правоту. В нетрезвом виде соперники часто переходили на откровенную брань, и тогда Шувалов отсылал одного из них прочь; чаще, говорят, Сумарокова.

Если же заманить обоих одновременно не удавалось, то Шувалов заводил беседу с Ломоносовым и посылал незаметно за Сумароковым. Прибывший Сумароков, услышав у дверей, что в доме Ломоносов, мог незаметно удалиться, а мог остаться и послушать разговор.
Вскоре он с криком врывался в комнату:
"Не верьте ему, Ваше Превосходительство, он все лжет! Удивляюсь, как вы даете место у себя такому пьянице, негодяю".
Ломоносов тоже не лез за словом в карман:
"Сам ты подлец, пьяница, неуч, под школой учился, сцены твои краденые!"
Вот на таком уровне часто и происходили научные диспуты в то время.

Однажды летним вечером Ломоносов шел по недавно прорубленному Большому проспекту Васильевского острова. Неожиданно из кустов выскочили три матроса и напали на него. Ломоносов легко раскидал своих противников, которые, встретив такой отпор, обратились в бегство, но одного матроса Ломоносову удалось схватить. Прижав побитого противника к земле, Ломоносов стал выпытывать у него их имена и для чего они на него напали. Матрос сказал, что они не собирались убивать прохожего, а хотели только ограбить его и отпустить. Ломоносов взъярился:
"А, каналья, так я же тебя ограблю".
Он заставил матроса раздеться и связать снятую одежду снятым поясом. После чего Ломоносов еще раз двинул матроса по ногам, свалив его на землю, взвалил узел на плечо и с добытым трофеем отправился домой.

Соседом Ломоносова по дому был академический садовник Штурм. Однажды в конце сентября к Штурму пришли гости. Вдруг служанка садовника наткнулась в сенях на Ломоносова, который "незнаемо с какого умысла" стоял там. Тут Ломоносов стал шуметь, ворвался в горницу и закричал, что гости садовника украли у него епанчу. Штурм попросил Ломоносова быть осторожней в своих выражениях, но Ломоносова уже понесло. Он схватил болвана, "на чем парики вешают", и начал всех бить. Разошедшийся Ломоносов и "двери шпагою рубил", так что пришлось Штурму со всей семьей и гостями выскочить из окна.

В последние годы своей жизни Ломоносов стал очень рассеянным.
Он мог во время обеда положить за ухо ложку [вместо пера], которой ел горячее.
Часто разгоряченный Ломоносов снимал с себя парик и утирался им.
Написанную бумагу он нередко засыпал чернилами вместо песку.

Ломоносов осмеивал в Сумарокове незнание им русского языка, а Сумароков в качестве основных доводов безумия Ломоносова называл его "Грамматику российскую" и "Риторику".

На похороны Ломоносова Сумароков все же пришел, но не примирился. Присев рядом с Якобом Штелином (1712-1785), Сумароков указал на гроб, в котором лежал Ломоносов, и проговорил:
"Угомонился, дурак, и не может более шуметь!"


Анекдоты об ученых. Вып. 14

(Продолжение следует)