Об отношении к научной деятельности
В 1922 году Эйнштейн сделал следующую запись в памятной книге профессора Камерлинг-Онесса, лауреата Нобелевской премии по физике 1913 года за исследования в области физики низких температур:
"Ученому-теоретику не позавидуешь. Ведь природа, точнее эксперимент, - неумолимый и не очень дружелюбный судья его работы. Он никогда не говорит теории "Да". В лучшем случае он говорит "Возможно", а в подавляющем большинстве случаев - просто "Нет". Если опыт согласуется с теорией, это означает для теории "Возможно"; если не согласуется, это означает "Нет". Вероятно, каждая теория рано или поздно услышит свое "Нет", а большинство теорий слышит это сразу после рождения".
О своем труде (из писем)
В 1922 году Эйнштейн писал Паулю Эренфесту:
"Как жалок физик-теоретик перед лицом природы - и перед лицом своих студентов!"
В 1934 году Эйнштейн пишет одному корреспонденту:
"Что до поисков истины, я знаю по собственному опыту мучительных исканий, со многими тупиками, как трудно сделать хотя бы один надежный шаг, каким бы маленьким он не был, на пути понимания подлинно значимых вещей".
В 1949 году Эйнштейн писал:
"Движущей силой моей научной работы служит непреодолимое желание понять тайны природы - и никакие иные чувства. Моя любовь к справедливости и стремление содействовать улучшению условий человеческой жизни совершенно независимы от моих научных интересов".
О приоритете
Многие ученые не признавали приоритета Эйнштейна в выводе уравнения
E=mc
2
и для этого были все основания, ведь еще за 15 лет до опубликования Эйнштейном это соотношение было получено и опубликовано английским ученым Оливером Хевисайдом. Вот и немецкий физик Йоханнес Штарк, лауреат Нобелевской премии по физике за 1919 год, отрицал приоритет Эйнштейна. Эйнштейн написал Штарку:
"Я был несколько ошеломлен тем, что вы не признаете моего приоритета в установлении связи между инерционной массой и энергией".
Возможно, что Эйнштейн и не знал о публикации Хевисайда, но это не повод для подчеркивания и отстаивания своего приоритета.
В ответном письме Штарк любезно ответил, что всегда и везде благоприятно отзывается об Эйнштейне и его работах. Но истина все-таки дороже.
Эйнштейн, вероятно, уже обдумал сложившуюся ситуацию и ответил:
"Если бы я уже не сожалел, еще до получения вашего письма, о том, что поддался мелочным побуждениям и заговорил о приоритете, то ваше подробное письмо ясно показало бы мне, что моя обида была напрасной. Люди, которым посчастливилось сделать вклад в развитие науки, не должны позволять таким вещам омрачать радость при созерцании плодов общих усилий".
Еще о приоритете
Вроде бы все просто замечательно. Но Эйнштейн всегда с большой неохотой признавал использование трудов других ученых в своих работах.
Известно, что при создании общей теории относительности Эйнштейн использовал труды Римана, как одну из частей математического базиса своей теории. Признавая это, Эйнштейн все же писал:
"Я впервые узнал о работе Римана, когда основные принципы общей теории относительности давно уже отчетливо сложились у меня".
Возможно, что все обстояло именно так, но все же не стоит принижать достижения других ученых, которые ты используешь в своей работе.
Аналогично обстояло дело и с работами Лоренца, Минковского и Пуанкаре, которые использовал Эйнштейн. Правда, современники еще хорошо понимали это, и один из обобщающих трудов по теории относительности имел название "Теория относительности Лоренца-Минковского-Пуанкаре-Эйнштейна". Так это звучало в переводе на русский язык. Здесь нет никакого преуменьшения роли Эйнштейна в создании данной теории, а просто авторы перечислены в алфавитном порядке. На европейских же языках в названии данного труда фамилия Эйнштейна стояла на первом месте по тем же алфавитным причинам. Позднее другие фамилии стали попросту опускать, так что теперь говорят только о теории относительности Эйнштейна. Я считаю, что это несправедливо. Вклад Эйнштейна в науку и без того настолько велик, что не следует в прославлении его достижений приуменьшать заслуги других ученых.
Опять о Хевисайде
Следует осторожно заметить, что и сам Эйнштейн не всегда до конца осознавал всю глубину своей работы. Когда Хевисайд опубликовал теоретические исследования о движении материальных частиц в средах, где их скорость превышает скорость света в этих же средах, Эйнштейн, как и многие другие физики, выразил свое недоумение по поводу таких бесполезных исследований: ведь никакой материальный объект не может двигаться со скоростью, превышающей скорость света в вакууме.
Так ведь то в вакууме!
А у Хевисайда шла речь о скорости света в оптически плотных средах, в которых скорость движения материальных частиц
может быть больше скорости света.
Только много позднее ученые открыли эффект, известный как "свечение Черенкова", который полностью подтвердил все выводы Хевисайда, ученого, просто слишком опередившего свое время.
Запоздалая осторожность
В 1953 году Эйнштейн писал:
"Раньше мне никогда не приходило в голову, что любое случайно оброненное мною замечание будет подхвачено и увековечено. Если бы знал, еще глубже спрятался бы в своей раковине".
О Боге
Одна американская школьница в 1936 году в своем письме спросила Эйнштейна, молятся ли ученые, и если молятся, то о чем. Эйнштейн ей ответил:
"...Научные исследования исходят из того, что все на свете подчиняется законам природы; это относится и к действиям людей. Поэтому ученый-исследователь не склонен верить, что на события может повлиять молитва, то есть пожелание, обращенное к сверхъестественному Существу.
Однако нужно признать, что наши действительные знания об этих законах несовершенны и отрывочны, поэтому убежденность в существовании основных всеобъемлющих законов природы также зиждется на вере. Дело не меняется от того, что эта вера до сих пор оправдывалась успехами научных исследований.
С другой стороны, каждый, кто серьезно занимался наукой, приходит к убеждению, что в законах природы проявляется дух, значительно превосходящий наш, человеческий. Перед лицом этого высшего духа мы, с нашими скромными силами, должны ощущать смирение. Так занятия наукой приводят к благоговейному чувству особого рода, которое в корне отличается от наивной религиозности".
Отношение к фрейдизму
Когда Эйнштейна спросили, согласен ли он подвергнуться психоанализу, он ответил:
"Сожалею, что не могу удовлетворить вашу просьбу. Предпочитаю оставаться непроанализированным и темным".
Поздравление от Фрейда
В 1929 году в день пятидесятилетия Эйнштейна Фрейд направил ему поздравление, в котором назвал ученого "счастливчиком" ("Sie Glucklicher"). Эйнштейн удивился этому и ответил:
"Глубокоуважаемый маэстро! Я горячо вас благодарю за то, что вы вспомнили обо мне. Но почему вы подчеркиваете мое "счастье"? Вы проникли в подноготную многих людей - по сути, всего человечества, - но все же не имели случая проникнуть в мою.
С величайшим уважением и сердечными пожеланиями".
Пришлось Фрейду объяснять, что он считает Эйнштейна счастливчиком, потому что не сведущие в физике люди не осмеливаются судить о его работах, в то время как о работах Фрейда судит каждый, независимо от того, знаком ли он с психологией.
(Продолжение следует)
