В
119-м выпуске Ворчалок я очень коротко рассказал о первом большом построенном в России корабле "Фредерик". Его, как я уже писал, строили русские корабелы под руководством голштинских мастеров.
С тех пор мне в руки попали дополнительные материалы об этом корабле, а также книга Олеария, в которой описывается и плавание "Фридерика" ("Friedrich" у Олеария). Теперь я могу более полно представить вам короткую историю этого корабля; при этом мне кое в чём придётся повториться, но иначе картина получится довольно странной. Итак...
В 1634 году в Москву прибыло посольство от голштинского герцога Фридриха III с просьбой о разрешении для его подданных проезжать через территорию России в Персию по торговым делам. Посольство также должно было договориться с русскими властями о постройке где-нибудь на Волге десяти кораблей для плавания голштинцев в Персию.
Русское правительство благосклонно отнеслось к просьбе голштинцев, ибо видело в этом предприятии и свою выгоду, а также надеялось выведать у голштинских мастеров секреты постройки больших кораблей. На это прямо указывает и содержание царской грамоты, отправленной нижегородскому воеводе, где в частности, говорится:
"Ходити им в Персиду... Волгою на десяти кораблях, а корабли им делати в нашей земле, где такие леса, которые к тому делу годны найдут, а тот лес покупати им у наших людей вольною торговлею, а плотников к тому корабельному делу, к их корабельным мастерам в прибавку, наймовать наших подданных охочих людей, и наём им платить по договору с ними вольною торговлею, а от тех плотников корабельного мастерства не скрывать и не таить".
Встретив в Москве радушный приём и получив положительные ответы на все свои просьбы, голштинское посольство в декабре 1634 года отправилось на родину. Примерно в то же время из Москвы в Нижний Новгород отправились шесть специалистов, нанятых голштинским правительством, в сопровождении русской охраны. Это были: шкипер Михаэль Кордес, корабельный плотник Корнелий Йостен, переводчик Ганс Берк, а о специальностях Кашпера Зеелера, Йохана Стирпомаса и Йохима Кранца достоверных известий нет.
Руководить постройкой корабля должен был Михаэль Кордес.
Прибыв в Нижний Новгород, голштинцы довольно быстро договорились о покупке подходящего строительного леса и наняли русских плотников для строительства корабля. Решено было вначале построить только один корабль, а остальные было решено строить только после заключения торгового соглашения с шахом.
В июне 1636 года корабль был спущен на воду, но ещё больше месяца ушло на достройку и снаряжение корабля. По имени голштинского герцога корабль назвали "Фридерик". Он был построен из сосновых досок и имел длину 120 футов, ширину 10 футов и осадку 7 футов. Так как Волга в те времена изобиловала большим количеством мелей, то корабль сделали плоскодонным, без киля. Это был трёхмачтовый парусный корабль, но для движения в безветренную погоду были предусмотрены двенадцать пар вёсел. Корабль был также вооружён каким-то количеством пушек, но, сколько их было, мы можем только гадать. В книге Олеария на одной из гравюр есть маленькое изображение "Фридерика", но разглядеть на нём пушечное вооружение корабля невозможно. Как бы там ни было, но это был самый большой корабль, который когда-либо видела Волга.
Тем временем в марте 1636 года в Москву прибыло новое голштинское посольство, во главе которого были Крузиус и Брюггеман. Их сопровождали (маршал) Герман фон Штаден, советник и секретарь посольства Адам Олеарий, шталмейстер Йохан фон Мандельслов, камергер Йохан фон Ухтериц, а также довольно большая свита, состоявшая из гоф-юнкеров, стольников, пажей, поваров, музыкантов и различных слуг. В составе посольства также были шкипер Корнелиус Клютинг, парусный мастер Матеус Мансон и шесть боцманов.
Кроме того, в Москве голштинцы наняли тридцать солдат и офицеров из иностранцев, находившихся на русской службе, а также пятерых русских
"для гребли и всяческой простой чёрной работы на море и на суше".
Олеарий даже сохранил имена этих пятерых русских матросов:
"Симон Кирилов, Ларька, Филька Юрьев, Ларивон Иванов, Иван Иванов".
Голштинцам также разрешили нанять в одном из волжских городов ещё
"11 человек добровольцев, русских или немцев".
По подсчётам Олеария на "Фридерике" в Персию плыло 126 человек.
Голштинское посольство прибыло в Нижний Новгород в июне 1636 года, но, как я уже указывал выше, достройка корабля затянулась, так что он смог отплыть из нижнего только 30 июля. Такая задержка сильно осложнила плавание, потому что в и без того мелководной Волге вода к этому времени года сильно спала. Часто дул сильный встречный ветер, что вынуждало корабль постоянно лавировать в очень узком фарватере. В довершение всего выяснилось, что нанятый русский лоцман уже несколько лет не плавал вниз по реке и не имел точных сведений о современном состоянии фарватера.
"Фридерику" приходилось частенько перебираться через многочисленные мели. Для этого матросы завозили вперед якорь, а потом, наматывая якорный канат, подтягивали корабль. Интересно, что в книге Олеария латинскими буквами записаны команды, отдаваемые русским лоцманом:
"Тяни! Греби! Назад!"
Общее впечатление голштинцев от этого плавания достаточно ярко выразил Олеарий в своей книге:
"Мели и ветер сильно мешали нашему путешествию. Хотя иногда мы и имели попутный ветер, но зато усаживались на мели; а когда попадали на глубокий и удобный фарватер, то ветер сильно дул нам навстречу...
Мы упали духом и стали сильно досадовать, особенно когда мы принимали в расчёт предстоящий нам долгий путь и остающееся короткое летнее время. Люди свиты были измучены и озлоблены постоянною работою. Те, кто ночью стояли вместе с солдатами на страже, должны были днём вместе с русскими браться за вёсла и за шпиль..."
Жители приволжских городов огромными толпами сбегались на берег, чтобы посмотреть на удивительно огромный корабль, а "Фридерик" приветствовал их звуками трубы и салютом из пушек.
28 августа "Фридерик" подошёл к Самаре, но не стал здесь задерживаться и в тот же день отправился дальше. Олеарий записал о Самаре:
"Этот город лежит по левую руку, в двух верстах от берега, построен в виде четырехугольника, имеет небольшое количество каменных церквей и монастырей и получил название от реки Самары..."
1-го сентября при попутном ветре корабль проследовал мимо Саратова, а 6-го - миновал Царицын:
"Город Царицын лежит на правом берегу на холме; он невелик и имеет форму параллелограмма с шестью деревянными укреплениями и башнями".
К Астрахани "Фридерик" подошёл только 15 сентября, остановился на середине реки и дал салют из всех пушек.
Персидские купцы, находившиеся в городе, посетили "Фридерика", внимательно осмотрели корабль и сказали, что Каспийское море
"не видало ещё столь большого судна".
Однако те же купцы сказали, что "Фридерик" по своему типу и размерам не подходит для плавания по Каспийскому морю.
Персидских купцов вежливо выслушали, но плыть-то дальше всё равно было надо. Корабль слегка поправил оснастку, пополнил запасы воды и продовольствия и стал продвигаться к морю. Только 27 октября, преодолев все многочисленные мели, "Фредерик" смог выйти в Каспий.
Погода не слишком благоприятствовала плаванию, а 12 ноября, когда корабль был уже недалеко от Дербента, разразился сильный шторм. Почти сразу же утонули шедшие вместе с "Фредериком" лодка и большая шлюпка. Олеарий так описывает поведение корабля в шторм:
"Высокие и короткие волны приводили к тому, что наше судно, которое было очень длинно и лишь из соснового дерева, извивалось, как змея, и расходилось в скреплениях. Нижняя часть... так скрипела, что во внутреннем помещении едва можно было расслышать собственное слово. Волны одна за другой опасно обрушивались на корабль и перебрасывались через него, заливая его так, что нам постоянно приходилось выкачивать и вычерпывать воду...
Мы провели ночь в ужасе, страхе и опасениях..."
На следующий день шторм не утихал, но кораблю удалось бросить якорь в десяти милях от Дербента. Так как корабль стоял на небольшой глубине, то сильные волны вскоре сломали румпель. Положение голштинцев становилось отчаянным, но 14 ноября шторм немного утих, и к "Фридерику" подошли две персидские лодки, которые переправили на берег послов и часть груза. Но вскоре шторм разыгрался с новой силой, так что оставшихся на корабле людей и грузы переправить на берег не удалось.
"Фридерику" тем временем грозило затопление, так как никакие меры по откачиванию воды уже не помогали. К полуночи корабль лишился грот-мачты и бизань-мачты, и было решено попытаться выброситься на берег. Матросы срубили оставшуюся фок-мачту мачту, обрубили якорный канат, а волны и ветер понесли большой плоскодонный корабль к берегу. В тридцати саженях от берега "Фридерик" сел на песок. Тогда боцман обвязал канат вокруг пояса, прыгнул в воду и поплыл к берегу. Находившиеся на берегу люди за этот канат подтащили корабль еще ближе к берегу, так что все находившиеся на борту "Фридерика" смогли благополучно перебраться с вещами на берег.
Выброшенный на берег корабль местные жители быстро разобрали и использовали для своих нужд: кто на топливо, а кто - как строительный материал. Так закончилось первое плавание корабля европейского типа по Волге и Каспийскому морю. Напомню, что "Фридерик" был построен русскими плотниками под руководством голштинских (или приглашённых голштинцами) специалистов, но большую часть экипажа корабля составляли русские матросы. О дальнейшей судьбе экспедиции вы, уважаемые читатели, можете узнать из книги Олеария. Лично мне она (судьба этой экспедиции, а не книга Олеария) не представляется достаточно интересной.
